– Ага, – со стоном опускаюсь в кресло.

– Давай я сам выберу?

– Давай. Мне уже всё равно.

Дерек идёт в гардеробный отсек. Поднимаюсь с кресла и плетусь следом.

– Вот вам, мужчинам, хорошо: надел чистую рубашку, чёрный костюм или смокинг, нацепил бабочку, начистил туфли до блеска – и готов. А нам?

– Не ной, – он оглядывает вешалки. – Нора, почему тут такой бардак?

– Где? – недоумённо таращусь на аккуратно развешанную и разложенную одежду.

– Если бы ты отсортировывала уже надетые платья, это бы облегчило задачу.

Цокаю и закатываю глаза.

– Не делай так.

– Да-да. Где мой подзатыльник?

– У Альберто.

Дерек начинает раздвигать вешалки. Кошусь на него. Он говорил, что ему сорвало крышу, но мне слабо в это верится. Его непрошибаемость вернулась сразу же, как мы приехали в пентхаус. Дерек просто приходил ко мне каждую ночь и трахал, а днём занимался своими делами. Днём меня для него снова не существует, а последние несколько суток – и ночью. Я когда-нибудь себе лоб расшибу об эту чёртову стену.

– Возьми, – он протягивает мне шесть вешалок с платьями. – Примерь одно, сейчас подойду. Ещё выберу несколько вариантов.

Беру платья у него из рук и плетусь в комнату. Специально громко шаркаю ногами. Кидаю платья на кровать, стягиваю с себя одежду, беру первое из кучи и надеваю на себя. Дерек подходит ко мне с ворохом других платьев, аккуратно кладёт их на кровать, затем садится на корточки. Замечаю у него в руках туфли.

– Ну уж нет! Ты не заставишь меня надеть их раньше времени! – возмущаюсь, когда он хватает меня за ногу.

– Перестань капризничать и влезай в туфли. Я должен видеть полную картину.

Цокаю и закатываю глаза, за что получаю смачный шлепок по попе.

– Больно же!

– Делай, что я говорю, и не будет больно.

Влезаю в туфли. Пальцы ноют. Он бесит меня. Почему он такой стрёмный, ну?

Дерек подводит меня к зеркалу.

– Выскажи своё мнение.

– Мне не идёт васильковый цвет.

– Ты права. Ни капли не идёт. Снимай. Вообще, отдай его кому-нибудь. Это явно не твоё.

Смотрю на него исподлобья. Нахал! Мог бы сказать, что мне всё идёт!

– Нора, не хмурься. Давай резче. Снимай платье и надевай другое. Мы не на прогулке.

– Почему ты такой грубый?

– Какой есть. Другим не буду. Или не дошло ещё?

Иду к кровати. Срываю с себя платье и надеваю следующее. Он меня сейчас очень бесит!

– Ну?

– Подойди сюда и скажи сама.

Иду к зеркалу. Пальцы на ногах уже матерятся.

– Бордовый мне идёт, да. Но фасон дебильный. Моя жопа стала какой-то плоской, что ли.

– Да. Снимай. Давай следующее.

– Ты издеваешься?!

– Нет. Шевели булками, принцесса.

Мерю ещё одно. И ещё… и ещё… и ещё… Я перемерила половину кучи. То есть шесть платьев. Шесть! Ладно, мне ничего не нравится, но Дерек мог бы мне хоть один комплимент сделать, но нет! Держусь из последних сил, чтобы не врезать ему. Всё-таки Дерек иногда такой мудак!

Со злостью переворачиваю оставшиеся платья и беру последнее. Начну с конца. Я сегодня бунтарь. Надеваю платье из итальянского шёлка на тонких бретелях. Мне нравится, как ткань ласкает кожу. Нравится цвет. Пыльная роза. Поворачиваюсь вокруг своей оси и любуюсь нежными переливами ткани. Иду к зеркалу. Платье соблазнительно играет в такт моим шагам. Спина полностью открыта. Подол колышется и обдаёт лодыжки приятным холодком.

– Мне нравится, – произношу тоном, не терпящим возражений. Пусть только попробует снова что-то сказать!

– Да, – Дерек кивает. – Я выбрал его первым. Оно, как ты: нежное, но при этом строптивое. Дикое и ранимое, – он заходит мне за спину. – Сексуальное и очаровательное, – Дерек наклоняется, захватывает подол и поднимает его. – Бутон ещё не полностью раскрыт, но уже чувствуется пленительный аромат, – он обнимает меня одной рукой за талию, прижимая спиной к своему торсу, а пальцами другой руки ласкает клитор. – Пьянит. Отрезвляет. Заводит, – Дерек проводит губами по моей шее. – Как пощёчина.