Запечённый лосось, тушеные овощи и картофель фри, уложенный горкой, на больших белых квадратных тарелках притягивает взгляд магнитом. Сглатываю голодную слюну и немного ерзаю на стуле, дожидаясь, когда гостеприимный хозяин поставит на стол хлеб и присоединится.

– Нет, заказывал доставку на восемь вечера, потом просто поставил на подогрев. Нужно было поработать, – непринужденно отвечает Олег, а потом кивает на мою тарелку, – ешь уже, Жень. Совсем тощая, как только ноги держат.

Последняя фраза настолько удивляет, что на пару мгновений замираю, так и не донеся вилку с нежно-розовой мякотью рыбы до рта. Знаю, что Олег смотрит, наверное, даже ждет, что испуганно стану на него таращиться. Но, неожиданно для себя, легко усмехаюсь и с удовольствием пробую первый нежнейший кусочек любимого блюда. За ним второй, третий, пока тарелка удивительным образом не пустеет.

– Спасибо, было очень вкусно, – благодарю от души.

Кажется, я впервые за очень долгое время ела с таким наслаждением, а не просто набивала организм пищей, которая ему необходима.

– Можно я кофе сварю? – решаю и дальше не теряться, когда мужчина перехватывает мой взгляд своим и не отпускает. – И тебе могу тоже, – предлагаю чуть тише, всё-таки немного робея.

Нет. Я не боюсь быть с ним рядом, как с сильным и властным человеком, но его темнеющие глаза из-за расширившихся зрачков немного настораживают, потому что он не спешит скрывать жажду и открыто транслирует сексуальный голод.

– Черный без сахара, – дает добро Олег, слегка наклонив голову.

Подскакиваю с места, чтобы скрыть алеющие щеки, и забираю грязную посуду. Мне очень нужно занять руки и переключиться. Хоть на пару минут.

– Я по-прежнему не могу вернуться домой? – уточняю, поставив тарелки в сушку, разместив две чашки под носики кофемашины и нажав нужные кнопки.

Отворачиваться и дальше – смешно, потому вновь гляжу в проницательные темно-синие глаза.

– Верно.

Ответ удивляет несильно. Оказывается, я его ожидала и даже заранее смирилась. Однако…

– Но хотя бы свою одежду я могу забрать?

– Нет. Сейчас закажем другую. Утром привезут, не переживай, – следует совершенно ровный ответ.

– А…

– Ты близко не подойдешь к квартире и уж точно не станешь совать ключ в личину, – Сомов говорит размеренно, но так, что каждое слово звучит весомо.

И… пугает.

Моё богатое воображение тут же подкидывает несколько малоприятных картин, которые могут меня ожидать, если я пойду наперекор и сделаю по-своему.

– Что там? – сглатываю образовавшийся в горле ком и слегка трясущимися руками ставлю перед ним чашку. – Или кто?

– Женя, – Олег ловко перехватывает мою руку и тянет к себе. Не сопротивляюсь и, не разрывая зрительного контакта, сажусь на мужские колени, позволяя горячим широким ладоням обхватить талию. – Ты обещала слушаться и доверять. Сейчас именно тот случай, когда я прошу тебя не задавать вопросов. Тебе не нужны на них ответы, поверь на слово. И еще. Позвонишь сегодня на работу, предупредишь, что увольняешься. Завтра оригинал заявления будет у них на столе, а на две недели отработки – больничный.

– Так надо, да? – уточняю вместо того, чтобы задать тысячу вопросов или привести сотни доводов, что он не прав.

Полмиллиарда – это слишком огромные деньги, чтобы все остальное казалось шуткой. Да и мой непокойный муж – точно не клоун, чтобы шутить. Как и тот, кто убил мою коллегу.

– Хорошо, я все сделаю, – отвечаю, получив от Олега утвердительный кивок.

И совсем не сопротивляюсь, когда он уверенно прижимает мое слегка подрагивающее тело к себе поближе и легко целует в висок.

– Умница, – звучит очень тихо, почти на грани слышимости, а затем более громко и с веселой подначкой. – Кажется, кто-то очень хотел кофе, который, между прочим, стынет.