Как ни странно, трагическая концовка фильма всегда нравилась ему больше, чем оригинальная кинговская. Он видел в ней урок – никогда не сдавайся, и выход обязательно найдется. Может быть, осталось дождаться всего минуту…

А что, если выхода все же нет? Что, если все старания тщетны? Может, лучше сдаться и облегчить страдания себе и другим? Да и что они могут изменить? Их всех ждет одна участь.

Но никто не хочет и думать о том, пока Титаник плывет…13

– СТОП!!! – Андрею показалось, что он мысленно прогоняет нахлынувшее наваждение. На самом деле он выкрикнул это во весь голос.

Сашка резко надавил на тормоз и крутнул рулем. Остальное Андрей увидел как бы в замедленном воспроизведении.

Слева по внезапно вынырнувшему из тумана перекрестку пронеслась фура, которая неизбежно влепилась бы в них, если бы Сашка вовремя не затормозил. Их машину потащило юзом на встречку, сейчас они уже смотрели в том направлении, откуда только что ехали. Надя начала пронзительно кричать. Нереально спокойный голос Сашки произнес: «Держитесь, ребята!».

Перед мысленным взором Андрея промелькнула картина: «четырнадцатая» скользит к глубокому кювету, потом вон тот столб ударяет в заднюю правую дверь, где сидит Надя, она кричит от боли, и машина начинает кувыркаться, расплющивая их под тонной железа. Все это пронеслось в его мозгу за те доли секунды, что их тащило к обочине, потом послышался удар, но автомобиль не перевернулся, а мягко съехал задом в кювет и остановился, упершись в сугроб.

Они сидели, вжавшись в кресла, и смотрели в небо, точнее, туда, где за туманом должно быть небо.

– Фух, пронесло… – дрожащим голосом сказал Сашка и попытался открыть дверь.

Надя истерически всхлипывала – казалось, она смеется странным диким смехом. Андрей перегнулся через спинку своего кресла, взял ее за плечи и слегка встряхнул.

– Все в порядке, Надюш. Мы целы. Все хорошо. – Надя смотрела мимо него и вся тряслась. – Давай, милая, успокойся. Мы живы. Нужно выйти на воздух.

Андрей открыл дверь и не без труда вылез в промозглую белую мглу, тут же провалившись по колено в снег. Сашка вылез со своей стороны и, потеряв равновесие, сел в сугроб. Надя сидела в машине и смотрела прямо перед собой.

– Я совсем забыл про кольцевую, – все с той же дрожью в голосе проговорил Сашка и попытался встать. – Думал, вот-вот будет Красный Октябрь… Там похожий участок дороги… Знак вообще не заметил… Как будто мозг отключили на минуту… Ты вовремя увидел перекресток, Андрюха!

Андрей оглядел «четырнадцатую» – та увязла в снегу по брюхо. На склоне остались следы их экстренного спуска.

– Нужно остановить какой-нибудь грузовик или газель. Трос у тебя есть?

Сашка утвердительно кивнул, потом посмотрел на зад машины, увязший в сугробе.

– Только туда не залезть. Вот, блин! Но главное, все живы-здоровы. Прости, Андрюха, водитель я все-таки никудышный.

– Думаю, дело тут совсем не в тебе. Надя, ты как? – Андрей обошел машину и открыл дверь с Надиной стороны. На двери осталась вмятина от дорожного знака, о который они ударились, прежде чем съехать в кювет.

– По-лучше… нем-ного. Это… оно. Оно пыта-ется нам по-мешать, – продолжала всхлипывать Надя.

– Тут не поспоришь, – вполголоса произнес Сашка и, проваливаясь по колено на каждом шагу, побрел наверх к едва видневшейся сквозь туман трассе.

За все время, что они стояли внизу, мимо не проехала ни одна машина.

– Андрей, может… повернем назад? – голос Нади почти перестал дрожать, но звучал слабо, как у человека, истощенного до предела.

– Ты же сама понимаешь, что это не решит проблему, – мягким голосом возразил Андрей. – Нам нужен Ник. И мы доберемся до него.