Всё чётко, подробно и понятно!

Это сон? Ура! Я свободна! Спасибо профессору и всему миру! Мне разрешили не ложиться в больницу. Пусть пока, но всё же! Правда, комиссия сказала, что надо лечь в обязательном порядке, но я решила слушать только моего профессора! Я зависла в облаке счастья. Понятно, что я никуда не поехала, хотя меня в стационаре ждали. Позвонить туда я не смогла – не хватило силы духа. Охватил страх, что упекут по решению комиссии. Поэтому для них я временно пропала, считайте это моей слабостью.

Именно вера свела меня с профессором, сказавшим слова, которые я всем сердцем хотела услышать. Они мне были необходимы, как воздух! Все кругом только пугали страшными исходами и обязательным стационаром, и наконец-то я нашла тихую и спокойную гавань, где всё так, как мне надо. Можно гулять, отдыхать, заниматься домом и спокойно растить малыша в животике. Господи, какая я счастливая! Это моя действительность, моя реальность, и она такая, какая мне нужна! Ура! Интересно, я уже стала творцом жизни?

Но когда эйфория прошла, включился трезвый ум: надо дальше что-то решать, вставать быстро на учёт в перинатальный центр, куда я должна явиться только через две недели. Надо быть где-то на больничном. А где? Ведь мой больничный закончился в пятницу, и сегодня я должна если не лечь в стационар, то идти на работу! Я попросила Лёшу перезаписать меня пораньше на приём в перинатальный центр, раз не легла в стационар. В больнице очень удивились, что я ослушалась, но сказали прийти к врачу через пять дней. Пришлось идти опять в «любимую» поликлинику продлевать больничный. Понятно, что ни о какой работе я уже не думала. Серьёзная и страшная ситуация, вокруг страсти.

В поликлинике всё прошло легко и гладко – так они обрадовались, что меня забирают. Терапевт сама сбегала к заведующей, они всё решили, потёрли руки и продлили мне больничный до момента приёма. Правда, я схитрила и сказала, что приём на два дня позже реального, чтобы оставаться на больничном в случае непредвиденных обстоятельств. Здесь же я сдала кровь и узнала, что тромбоциты опять упали с девятнадцати тысяч единиц до восемнадцати тысяч единиц. Конечно, у меня теперь была другая нижняя черта – десять тысяч единиц тромбоцитов. «Восемнадцать – это практически в два раза больше», – успокаивала я себя, хотя динамика-то прослеживалась удручающая.

Я держалась, ведь нас уже целая команда: я, Лёша и мой профессор! Специально сейчас тянем время, чтобы малыш подрос хотя бы на две недели, когда гормоны будут не так страшны.

В поликлинике мне выдали больничный лист на неделю – какое блаженство! Через пять дней я пошла на приём в перинатальный центр. Решила сразу подружиться с врачом, потому что другого варианта у меня не было. Если не здесь, то где наблюдаться? Впереди шесть с половиной месяцев, ну хотя бы четыре с половиной месяца надо ещё отходить! Ведь можно сейчас рожать в семь месяцев. Я пересмотрела весь интернет. Информация обнадёживала. Этот перинатальный центр – самый лучший. Из него на роды направляют в недавно открывшийся областной перинатальный центр с современным оборудованием, грамотными врачами. Там делали операции только что родившимся малышам на сердце, выхаживали лялечек весом по пятьсот грамм. Это вселяло надежду. Конечно, хотелось родить самой, спокойно, в девять месяцев, как положено. Но раз существует огромная угроза и жизни ребёнка, и моей собственной, то я готова доносить хотя бы до минимального срока деторождения.