– Маргарита описала внешность дочки? – спросила я.

– Она сказала только, во что девочка была одета: в розовое платье из шифона, белые гольфы и белые туфельки, еще была розовая повязка на волосы с красным декоративным цветком сбоку, причем у цветка отколот страз посередине. И сразу же снова отключилась. Слишком много сил ушло на то, чтобы вспомнить, что с ней произошло. И потом, когда она обнаружила, что лежит на носилках в скорой, а ребенка рядом с ней нет, она просто пришла в ужас. Начала кричать, плакать, ее долго пришлось успокаивать, прежде чем она смогла сказать что-то определенное.

– Понятно, – кивнула я. – Ну а что дальше?

– Когда Белодворчикову увезла скорая, я допросил соседку, ту, что обнаружила женщину. Соседка рассказала, что Маргарита несколько лет жила в этой квартире до замужества. Эту квартиру ей подарили родители на восемнадцатилетие. Соседка рассказала, что Маргарита – вежливая, предупредительная женщина, никогда не отказывалась помочь, она ведь медик по образованию. Потом Белодворчикова переехала к мужу, но в своей квартире иногда появлялась, – сказал Кирилл.

– Одна? Приезжала в квартиру одна или с мужем и дочкой? – уточнила я.

– Соседка сказала, что они приезжали все втроем. А потом Белодворчикова поселилась в квартире вместе с ребенком. Муж к ним не приезжал, да и другие мужчины тоже вроде не появлялись. Хотя соседка сутками находится на работе, поэтому точно сказать не может, кто к Маргарите приходил.

– Как фамилия этой соседки? – спросила я.

– Решетникова Инесса Васильевна, проживает в семьдесят пятой квартире, – ответил стажер. – Владимир Сергеевич распорядился вызвать участкового, передал приметы ребенка, во что девочка была одета, и велел начать поиск. Я и еще один наш сотрудник начали опрашивать жильцов, которые в это время находились во дворе.

– И что? Кто-нибудь что-нибудь видел? Или слышал? – спросила я.

– Нет, – со вздохом ответил Кирилл. – Такое впечатление, что ребенок как будто сквозь землю провалился. И эта соседка, Инесса Васильевна, пока собиралась на дежурство, тоже не слышала снаружи никакого шума, грохота там, криков, каких-то признаков борьбы, вообще ничего. Когда она уже собралась, то вышла из своей квартиры, спустилась на два этажа и увидела лежащую без сознания Белодворчикову, ее дочки рядом не было. В общем, мы прошли в квартиру Белодворчиковой. Ключи-то валялись на полу около входной двери. Странно, почему преступник их не взял, – Кирилл пожал плечами.

– А что тут странного? – возразила я. – Ведь у преступника была цель – похитить ребенка. Он оглушил Белодворчикову и увел ее дочку. Единственное, что действительно выглядит странным, так это то, что никто не видел, как преступник уводил ребенка. Вы вот сказали, что девочка как будто сквозь землю провалилась. Но ведь она была не одна, ее увел похититель. Как можно было его не заметить? – рассуждала я вслух.

Кирилл развел руками.

– А соседи описали девочку? Ну, как она выглядит? – спросила я. – Может быть, есть какие-то приметы, родинки, например.

– Тут какой-то затык получился, Татьяна Александровна, – сказал стажер.

– То есть? Поясните, – попросила я.

– Ну, вот только несколько соседей – три человека – могли более или менее подробно описать ребенка. Хотя ведь девочка живет в одном с ними доме. А как дошло дело до конкретики, так или путаются, или отвечают односложно, типа, маленькая хорошенькая девочка, как куколка. Только Маргарита Белодворчикова сказала, как выглядит дочка. Белокурые вьющиеся волосы, голубые глаза, около носика небольшое родимое пятно.

– Понятно. Просто соседи действительно были в затруднении, ведь не станут же они присматриваться ни к родинке, ни к цвету глаз, – объяснила я и вернулась к рассказу Кирилла: – Да, а что вы обнаружили в квартире Белодворчиковой?