Промокшее пальто и природная худоба недвусмысленно намекали Лазарю, что пора бы убраться в тепло. Он поднял озябшими пальцами воротник и зашагал к тротуару. Впереди показалась компания из четырех человек. Леонард и трое подростков в дутых куртках настигли Лазаря на островке между гаражами и подъездной дорогой – как раз в том месте, где пятно света под клюкой фонаря уступало место густеющей зимней мгле.

– Совсем опух! – взял с места в карьер Леонард, в то время как трое остальных брали Лазаря в кольцо.

Одинаковые обветренные лица и бритые налысо головы. Стая степных волков.

– Ванюша, ты, вообще, в курсе, что за этим последует?

Лазарь обежал глазами двор. Тротуары и дорога пусты и неподвижны в обе стороны. Мороз разогнал соседей по домам, оставляя бонусную драму насыщенного событиями вечера без зрителей.

– Ну, объясни, объяснитель.

– Зря скорую отпустил, чудак! – усмехнулся один из лысых, и тут же ударил Лазаря мыском ботинка под колено. Нога подогнулась, но устояла.

Леонард великодушно развел руками:

– Объясняю! Нарушил правила – готовься к ответным действиям. Уговор есть уговор – зуб за зуб, глаз за глаз.

– А бить, стало быть, будете авансом? – уточнил Лазарь.

И, чтобы не оттягивать неизбежное, резко развернулся и влепил кулаком в глаз одному из лысых. Хотелось достать того, кто распустил ноги, но Лазарь не был уверен, что попал в кого нужно, – все трое были неотличимы друг от друга.

Земля с треском ушла из-под ног, и Лазарь кулем рухнул на правый бок. Что-то очень твердое, обладающее ужасающей кинетической силой, выбило из-под него обе ноги. Уже с земли Лазарь разглядел в снегу большой деревянный обломок и несколько щепок поменьше – останки бейсбольной биты, разломившейся о его правую лодыжку.

Ответ Леонарда он услышал, свернувшись в позу эмбриона на снегу и закрывая голову руками. Вставать и сопротивляться было поздно, бесполезно и, кроме того, слишком травмоопасно.

– Бить… тебя… мы будем… ногами…

Все четверо, сопя и отдуваясь, с энтузиазмом охаживали Лазаря по бокам, спине и животу; кто-то особо усердный пытался запрыгнуть на голову.

– Теперь… дошло?.. – пыхтел Леонард.

– Да он не слышит! – сипло закричал кто-то из лысых. – Уши закрыл!

Лазарь почувствовал, как его хватают за запястья и силой разводят руки в стороны, дабы оставить голову неприкрытой. Как только им это удалось, несколько прицельных ударов кулаком достали по скулам и в висок. Все звуки приглохли, словно в уши набралась вода.

Перед тем как отключиться, уже с периферии сознания Лазарь расслышал, как один из нападающих в экстазе предлагает остальным:

– Давайте ему яйца отобьем! Давайте яйца ото…

Он отключился ненадолго – секунд на десять. Придя в себя, Лазарь все еще слышал звуки драки, но отстраненно, как будто били совсем не его. Наконец он понял, что его действительно больше не бьют, и открыл глаза.

Удивительно, но драка еще не закончилась. Пока Лазарь отсутствовал, какой-то крепыш в вязаной шапке с помпоном подоспел на подмогу и успел уложить троих лысых. Теперь же он, энергично размахивая короткими руками-мельницами с внушительными кулаками-набалдашниками, жал во весь опор за четвертым. Кажется, за Леонардом.

Как и кто запихнул его на заднее сиденье машины, Лазарь не помнил. Помутненное неожиданной встряской сознание еще не восстановилось до конца. Однако он совсем не удивился, услышав с водительского сиденья озлобленный и чуть истеричный голос Сенса:

– Так и знал! Так и знал, что попрешься!

Шапка с помпоном нервно подрагивала над подголовником. Старенькая «шестерка» резко тронулась и, надрываясь каждой новой передачей, стала рывками набирать ход. Лазарь почти не ощущал боли, все тело словно онемело. Правую ногу как будто отняли.