У людей, например, раз на раз не приходится. Неврологи утверждают, что все зависит от стадии сна. Точнее, от того, в которой из них тебя разбудят. Будет ли это миг или долгая череда обрывистых, бессодержательных лестниц… историй конечно же – каких, к черту, лестниц, – череда историй…
Так у людей…
А у медведей?
Спать в инсоне бесполезно, потому что инсон – это не берлога. Не абсурд на одну ночь.
Неврологи говорят, что у людей… а гризли – та еще сволочь…
5
«Говорят выжившие! Всем, кто еще жив! Мы ищем людей! Если вы нас слышите, мы стоим лагерем в супермаркете „Гризли“! Мы готовы помочь! У нас есть еда и оружие! Говорят выжившие! Всем, кто еще жив!»
Лазарь вздрогнул и проснулся. Машинально утер ладонью след от слюны на щеке, другой рукой поправил съехавшую на глаза повязку. Сознание затуманило дремой, со сна он не сразу вспомнил, где находится. Словесные нелепицы почти уснувшего мозга каким-то образом перекочевали в реальность (или наоборот?) и теперь дребезжали рупорным эхом в темноте за окном.
«Говорят выжившие! Всем, кто еще жив! Мы ищем людей! Если вы нас слышите, мы стоим лагерем в супермаркете „Гризли“! Мы готовы помочь! У нас есть еда и оружие! Говорят выжившие! Всем, кто еще жив!»
Давненько он не засыпал в инсонах. Разницы, в принципе, никакой, если не считать неизменного чувства дезориентации при пробуждении. Сколько прошло времени? Лазарь нажал на кнопку подсветки в наручных часах, и электронный циферблат зажегся желтоватым отсветом. Полночь.
«Говорят выжившие! Всем, кто еще жив! Мы ищем людей!»
Усиленный громкоговорителем голос казался смутно знакомым. Это настораживало, потому что шансов наткнуться в чужом инсоне на знакомого человека не больше, чем отыскать такового на Луне. Разве что…
– Что это? – испуганно прошептала с дивана Яника.
Они с Джудой тоже уснули. В полумраке гостиной, озаряемой желтым глазом луны, виднелись их сгорбленные силуэты. Лазарь прижался ладонями к оконному стеклу и долго всматривался во мглу двора. Оказывается, достаточно отключить во всем городе свет, чтобы понять, какими по-настоящему темными могут быть ночи. Царящее внизу разорение, прикрытое пологом тьмы, напоминало неубранную детскую комнату.
– Я ни черта не слышал, – сонно залопотал Джуда. – Ну, мы и рубанули! Сколько сейчас?
– Тссс! – зашипела на него Яника. – Лазарь, ты слышал?
– Слышал. И вы сейчас услышите, если помолчите.
«Говорят выжившие! Всем, кто еще жив! Мы ищем людей! Если вы нас слышите, мы стоим лагерем в супермаркете „Гризли“! Мы готовы помочь! У нас есть еда и оружие!»
Началось. Заглохшая машина, беззвучно катившаяся под горку, вздрогнула, поймала сцепление и взревела всеми цилиндрами ожившего двигателя. Теперь Лазарь почти не сомневался, что знает голос вещателя. Стало быть, офицеры Ведущего вступили в Игру и уже здесь.
– Вот это да! – Джуда подскочил к окну и уперся лбом в стекло. – Где это – «Гризли»? Ни черта не видно.
– В двух кварталах отсюда, – сказала Яника. – По Королёва, в сторону центра.
Ну надо же! Целых два квартала, а слышимость – будто лагерь за домом напротив. Достаточно выгнать из города всех людей, чтобы почувствовать всю мощь подлинной тишины.
– Далековато пилить. – Джуда возбужденно мерил шагами комнату. – Какие у кого мысли?
Яника прошла к трюмо, вынула из ящика несколько чайных свечей в алюминиевых гильзах, расставила на журнальном столике и подожгла фитили. Пляшущие язычки пламени разогнали мрак по углам комнаты.
– Ты всерьез хочешь попробовать добраться? – В свечном освещении ее лицо выглядело особенно болезненно.
– Черт, да! Это же такой шанс – глупо будет упускать.