Я перечитал записку несколько раз, сам не знаю зачем, понюхал ее, ожидая уловить аромат рук, но пахла она обычной бумагой. Что это? Осознание вины или просто нотки хорошего воспитания? Может быть, это было и тем и другим, а может, и чем-то третьим, я не был уверен. Записка отправилась на дно корзины.

Усталость, которая только что валила меня с ног, улетучилась, и чувства, взбудораженные запиской, снова проявились на поверхности. Это походило на то, как незадачливый муравей попадает в песчаную воронку паука-убийцы и в попытках выбраться по крутому склону раз за разом скатывается вниз, все ближе к смертоносному жалу хищника. Так и эта записка сдернула меня с отвесного склона, за который мне удалось зацепиться, и я вновь катился в объятия грез о ней, моей Али.