Что интересно, он не помнил лиц тех, кто тогда погиб. При подготовке к «игре» он не вглядывался в соперников, не шёл с ними на близкий контакт, срабатывала автоматическая своеобразная страховка. А потом, когда оставшаяся в живых пятёрка поздравляла друг друга, он попытался на секунду вспомнить тех, кого уже нет, но все детальности расплывались, и тогда он решил не заниматься глупостью. Это – просто «игра», да, смертельная игра, но ничего личного нет и не должно быть. И тогда он решил не заводить дружбу и с теми, кто выжил, не потому что в будущем они снова могут стать соперниками, а потому что и здесь ничего личного не должно быть. Правда, один раз он нарушил свой принцип. В третьей «игре».

Третья «игра» была особенной, можно сказать переломной, когда Евгений стал не только ощущать, но уже и на капельку понимать свой судьбоносный путь. Сначала всё протекало стандартно, какие-то кибернетические гигантские насекомые пытались его убить, но он успевал первым убить их и двигался вперёд к победе. Всё шло хорошо, если борьбу за выживание можно назвать таким словом, пока смертоносная игла не попала в рядом бегущую девушку. Ей не повезло, она была обречена. Он не хотел ей глубоко сочувствовать, тем более помогать, она сделала свой выбор, а судьба свой, всё честно. Он просто машинально с грустью посмотрел на неё, а она на него. Всего лишь на секунду, отвлекаться опасно, но эта секунда изменила дальнейший ход «игры». Её взгляд остался с ним, даже когда он быстро обернулся в другую сторону, потому что что-то близкое и родное всплыло в глазах незнакомки. Похожее печальное смирение было и в глазах Инни, когда он жестоко отвернулся от неё. Он думал, что там только отчуждение и разочарование, но там была и смиренная обреченность. Вот что он увидел тогда в глазах Инни, но не поверил самому себе. Нельзя было ему вынуждать её так смотреть, он своей принципиальной рассудительностью столкнул её в пропасть, а надо было поддержать и помочь пролететь над ней. А когда смерть схватила Инни в свои объятия, и она поняла, что гибель неминуема, то, наверное, просто улыбалась, без смирения и жалости к себе. Такие, как Инни не боятся умирать, они боятся скучно жить.

Взгляд раненой незнакомки не только остался с ним, но и тянул назад, и Евгений неожиданно для себя остановился и поспешил к ней на помощь. Глупая выходка, обрекаемая на гибель и его. Он знал, что шансов выжить уже не будет, но сделал свой выбор – смертельный выбор. Сначала он пытался бороться на два фронта, помогать раненой и поражать цели, но девушке становилось всё хуже, а он быстро слабел. Он уже хотел прекратить бессмысленную борьбу, нет, не бросить умирающую, а остаться и умереть вместе с ней, когда какой-то ангел-хранитель или демон-воитель крикнул сзади ему, чтобы он бросил живой труп и спасался сам. Но этот голос только придал ему новые силы, и он продолжил схватку со смертью за себя и за неё. Вот и его поразила ядовитая стрела, рассудок сказал, что это конец, но разум не поверил и продолжил биться, потому что чувствовал, что бьётся не один, ангел-хранитель или демон-воитель бился где-то рядом, показывая чудеса ловкости и храбрости. Евгений только тащил полуживую незнакомку, оружие выпало из руки, он и не заметил когда. Тело, руки и ноги ныли от боли и отказывались слушаться, но разум настаивал, и они подчинялись из последних сил. А потом померк свет в глазах, и на самом деле наступил конец.

Евгений потерял сознание, но красная черта была пройдена. Выжил и он и его незнакомка, её, можно сказать, он вытащил с того света. Евгений как сейчас помнит ту радостную встречу шестёрки победителей, когда ангел-хранитель и демон-воитель в одном лице внешне обычного мужчины восторженно всем рассказывал о его геройстве. Как он сам заразился, видя такую самоотверженную глупость, такой же сумасшедшей безрассудностью, но одновременно и храбростью. Они вдвоём сделали великолепную «игру», о которой долго будут помнить. А потом он обратился лично к Евгению с весёлым упрёком, что он своим поступком вынудил рисковать и его, но к счастью повезло, а самому Евгению невозможно повезло, второй такой удачи больше не будет, и если он продолжит «играть», то не надо больше совать голову в петлю. А потом он обернулся к спасённой девушке, чуть презрительно окинул её взглядом и выразительно произнёс, что она израсходовала свой лимит удачи не только на всю эту жизнь, но и на десять будущих, пусть теперь сидит мышкой и не высовывает лишний раз свой прелестный носик из норки.