– Он снова победил, – как обычно за ужином делясь новостями дня, негромко заметил Павел жене.

– Евгений? – уточнила она, бросив внимательный взгляд на мужа, и он кивнул в ответ, чуть удивившись, надо же запомнила имя. – И что?

– Ничего, – пожал плечами Павел.

– И снова будет «играть»?

– Разумеется.

– Значит, неисправимый?

– Ему незачем себя исправлять.

– А ты как считаешь? – сыпала Елена вопросами.

– Наверное, незачем. Он хочет быть таким, как есть – непримиримым, неумолимым и неуязвимым.

– Но это несерьёзно.

– Что именно?

– Всё, кроме «неумолимого».

– Пока серьёзно.

– Именно – пока! Ты же сам знаешь.

– Я думал, что знаю, но сейчас чувствую, что во многом заблуждаюсь. Я меняюсь, и теперь твоя привычная фраза ко мне «ты же сам знаешь» не всегда подходит.

– Зачем ты так, я же хочу помочь тебе, – произнесла Елена с грустью и любовью в глазах, но совсем другой, если сравнивать с глазами Евгения, как-то всё более чувственно, тепло и проще.

– Прости, нелёгкий выпал день.

– Мне хотелось бы с ним познакомиться, – миролюбиво сказала жена.

– Это невозможно, он – человек, а не диковинка. Тем более странный человек, который не любит знакомиться напропалую, особенно с теми, кто хочет влезть к нему в душу.

– А мне видится, что лет через десять мы познакомимся, если конечно он не погибнет.

Павел улыбнулся. – Дополнение весьма существенно.

– Ты что не веришь в его неуязвимость? – засмеялась уже она. – А кто только что утверждал обратное?

– Ты меня поймала, я сам не знаю, что со мной творится. То так, то сяк, везде косяк, – стал отшучиваться он.

Так оно и есть, он не знал, что с ним творится. Точнее, знал, но уже не хотел принимать себя таким, каким он был раньше. То он при особых обстоятельствах что-то чувствует неуловимое, и относится к Евгению как удивительному человеку, то рассудительность в привычных условиях снова выходит на первый план и отметает фантазии, превращая их в игру воображения. То ему в глубине души неприятно работать в Центре игры со смертью, и его разум бьётся об стену в поиске выхода, то настоящие реалии жизни заставляют мобилизоваться, взять себя в кулак и сосредоточенно заниматься тем, что хорошо он умеет делать для всеобщего блага.

И Павел, и его супруга, и даже Евгений знали, что ему надо с собой сделать, чтобы приобрести гармонию, хотя бы временную – искать компромисс. От внутренних шатаний ему не уйти, не родился он настоящим счастливчиком, нашедшим к пятидесяти годам всего себя. Есть даже подозрение, что он родился скитальцем, не таким конечно как Евгений, этот странный человек – Скиталец с большой буквы, Скиталец, которому подвластна сама смерть. А может и ничего подобного. И Евгений обычен, и сам Павел тоже, просто они выполняют сложную работу, понятную только им, где всё обострено и перемешано – мысли, нервы, чувства и душа. И в такой каше как сложно идти уверенно без шатаний. Счастливым человеком надо просто уродиться, таким как его любимая жена. Елена никогда не стремилась хватать звёзд с неба, ей достаточно работы контролёра автоматической линии на небольшом заводе. Зато есть свободное время, чтобы уделить внимание и мужу и себе. У неё есть две звезды – Павел и Настя. Но дочь чаще далеко, и о ней заботятся больше другие, а он чаще рядом, и о нём может позаботиться лучше всех именно она. Она верит в его исключительность и важность для людей, такую же, как и для неё. А ему ничего не остаётся делать, как оправдывать её надежды, надо уметь быть благодарным. Да, никуда не деться – надо не искать, а строить гармонию в себе. Искать неизвестно что в себе он ещё не готов, и кто его знает, когда будет готов. Евгений утверждает, что это может никогда не наступить. Короче, долой непоследовательность, но без прямолинейности, всё должно быть в меру. Тогда может что-то и выплывет из мутной глубины разума… его или чужого.