одиннадцать – говорит радио и кипит чайник.

Вечер на площади и заходит солнце и я смотрю в окно <начинается пустыня> – она растет из оранжевого вечера, и я слышу, как поворачивается ключ в замочной скважине, и рыбы глотают огни

и сумерки и туман и гудит колокол и стемнело,

на потолке ползут огни (я закрываю глаза)

и в форточку вплывает огромная рыба.

Октябрь, октябрь как конец сна, странники и полные карманы времени; пурпурные рыбы, серебряные – утро;

и из угла в угол, и входит кошка, и небо лежит на ладони и кажется холодным,

и (начинается) странствие на оранжевых черепахах через весь день, но никогда не называя по имени;

за дверью прячется Убийца, я вижу его тени

и становится холодно и собирается дождь и у меня на ладони и странники телефонной книги и стеклянный прискорбыш.

Приезжает Цирк Стеклянного Человечка, говорит радио

и клоуны идут по площади и смеются – оранжевые клоуны, зеленые клоуны;

все троллейбусы идут на небо, говорит Черный человечек,

и я сажусь в троллейбус, и троллейбус ломается –

потому что утро и голос блестит и идет дождь

(желтое, синее, белое) и полные карманы гласных;

какая самая вкусная буква – спрашиваю я тебя,

и ты говоришь— «М»;

и уже полдень и гудит колокол и сияние после дождя;

я ищу телефон Пурпурного Генерала -

он уже повесился, говорит мне оранжевая женщина;

и время катится по улицам

и клоуны промокли, говорит Черный человечек,

пусти их погреться (так и говорит), и начинает крутить ручку граммофона – раз-два-три -

и у него полная голова улиток и улитки расползаются по небу и дождь прекращается.

Оранжевые странники и свой собственный

Медным голосом из Оранжевого и Зеленого возвещает сумерки – я слышу, как идет электричка

и сверкают лампочки и кто-то говорит на балконе этажом ниже,

и ты вынимаешь мои глаза

и снимаешь мою шляпу

и делаешь из моего рта пепельницу для случайных гостей;

у стен есть рты, которые говорят говорят говорят всю ночь;

оранжевые странники въезжают в город на жестяных автомобилях, и у них есть своя ночь под полями шляп,

там же прячутся искрящиеся существа и бабочки;

и в сумерках, и игры голоса, и монгольский хан в центре города и на берегу,

и я – в нескольких сантиметрах к югу от твоего правого глаза,

и ты вроде как луна, и у меня в саду полный колодец гласных из Оранжевого и Зеленого,

и время растягивается, и пауки плетут паутину

и Черный человечек прыгает до неба и звонит в колокол –

вечером возле ручья из гласных ели печаль (она была сладкой)

и нет хрусталя в моем голосе;

ты закрываешь глаза

у меня есть янтарные бусы и свой собственный.

Господин своего голоса и властитель пустых комнат и расстроенного пианино, но не тебя

пытаешься найти дорогу в сумеречные земли, но Оранжевое и Зеленое – это все, что ты видишь;

в сумерках хожу из угла в угол и возвращаюсь вечером, когда звенят колокола;

(Сон Черного Короля)

и человек без глаза и человек безо рта

(когда у тебя полная голова мух и ты боишься открыть глаза);

человек идет за апельсинами и попадает под машину –

перед самым Рождеством;

Ангелы, странники, клоуны – идут через двор,

входят под арку и оказываются в ПУСТЫНЕ.

Мои глаза лежат на столе,

я стою на холме и вращаюсь, вращаюсь,

все реки текут вниз, вниз, вниз,

мои глаза сделаны из изумрудов и слюды;

пыль и пепел, волшебные и расцвеченные оранжевым твоего позавчера;

я начинаю говорить и пепел падает на пол, и начинается зима и гости уходят, все гости уходят, оставляя запах пепла и шляпы на вешалке,

и дедушка подходит к телефону и говорит – слушаю,

и я посылаю письмо на небо, и Убийца наконец-то подбирает ключ;