Подмигнув мне, он развернулся и продолжил идти дальше, что-то говоря «на своей волне». Я также продолжил свой путь в никуда, как тут же ко мне подошла маленькая опрятная девочка в белой рубашке и юбочке, у которой также не стихал речевой поток. Она строго шла рядом со мной. Я пытался дать ей понять, что не надо за мной идти (ведь это чей-то ребенок, мало ли, вдруг она потерялась), но она не обращала внимания на мои вопросы о том, кто она, где ее родители, почему она идет за мной. Она явно меня бесила, не буду же я ее спихивать в кусты и продолжать идти как ни в чем не бывало. Сдавшись, я присел на лавочку и начал ее слушать:

– Я несчастна, и я устала, всё, я больше ничего не буду делать! Где мои пятерки в школе? Почему мальчишки за мной не бегают? А почему я всем должна все объяснять! Буду делать сэлфи и косички плести. Как же вы меня все бесите, аааа! Такой я была раньше, с тех пор я много поняла, ведь всё, всё зависит только от меня. То, чего я хочу, нужно добиваться самой. Злость лишь показывает, что мне нужно что-то сделать для того, чтобы получить желаемое. А лень лишь инструмент, чтобы сделать все сразу и как надо. Если я захочу, чтобы этот цветок рос, мне нужно его поливать, огородить или даже перенести в безопасное место, говорить ему приятные слова и произвоить подкормку нужными удобрениями. Он может прорости и без меня, без моего вмешательства. А ведь может он и увянуть. Ведь у природы и у живых существ, в том числе и у других людей, может и не быть виденья моей цели. Паркурист может сделать тройное сальто и приземлиться на цветок, даже не заметив всю боль случившейся трагедии! Или же у оголодавшей тли абсолютно иной взгляд на этот цветок? Знаешь, а ведь у меня теперь одни пятерки. И мальчишки за мной бегают, правда часто дергают за косы, я не против, мне это нравится. Я получу красный диплом, вот увидишь! А ты сегодня злился?

– Я не…

Она, не став даже слушать, просто встала и пошла дальше. Я пошарил в карманах и нашел пару тысяч рублей. Подумав, что немного выпивки мне не помешает, я пошел искать бар. Меня никто не преследовал, а люди вокруг стали на порядок счастливее: улыбки, горящие глаза. Увидев бар вдалеке, я пошел к нему. Войдя в него, я заказал зеленый веспер. На что бармен сказал:

– Выбираем мы или наш опыт делает за нас выбор?

И дал мне бокал, наполненный до краев зеленым напитком, лаймом и льдом в виде бриллиантов. Я сел за столик в ожидании, что ко мне снова кто-нибудь прицепится и будет говорить какое-то свое личное откровение о том, как жить правильно и кем он стал. В бар заходит молодой человек лет тридцати трех, одет стильно в вилюровом приталенном пиджачке и гастуком, в модных фиолетовых очках и с уверенной походной. Затем подскаживается ко мне и, словно мы пара закадычных друзей, начинает свой монолог:

– Я слышал свобода субъективна. Я вот, я вот не свободен. Я не могу очутиться на Марсе по щелчку пальца и оказаться там в окружении подлинных картин Василия Кандинского. Выходит, я раб. Раб как своего тела, так и раб этого мира. И то, и то другое ограничивает меня. Мне же нужна полная свобода, поэтому я избавлюсь от своих рабских цепей и сниму эти ограничители, а что из этого получится, я скоро точно узнаю.

Он достает из внутреннего кармана пиджака пистолет glock 42, кладет дуло себе в рот и стреляет, глядя прямо мне в глаза.

– Я допиваю зеленый веспер, вспоминаю, что я не заплатил и подхожу к барной стойке, положив тысячную купюру. На что бармен, протирая прозрачный бокал шелковым белым полотенцем, мне ответил:

– Закон не един ко всем во всех мирах, мы вольны следовать своим законам.