Хотелось её одновременно на пьедестал возвести, как богиню, и в тоже самое время смять, взять, подчинить.

Накрыло меня невероятно. Я давно такого не помню. Да чёрт, вообще такого не помню. Никогда такого не было, чтобы я настолько был поглощён одной женщиной.

И тут слышу сквозь пелену: «Даня, пожалуйста». Что? Что она хочет? Да всё, что угодно! Я был готов ей отдать всё, что угодно в этот момент. Сделать для неё всё, что только она попросит.

А потом вновь её нежный голосок: «Даниил Львович, отпустите меня, пожалуйста».

Что? Что она говорит? Смысл дошёл до меня не сразу. Даниил Львович? Отпустить? Она хочет уйти? Серьёзно? Какого…? Я даже задохнулся от боли.

Попытался вернуться к реальности. Но она словно нокаутировала меня. Внутри бушевал ураган. «Да, хорошо. Рома отвезёт», — с трудом выдавил я из себя и бросился прочь из комнаты. Прочь от неё.

Это было просто совершенно непереносимо. То, как она отвергла меня. Снова.

Всё воскресенье я находился в дурном расположении духа. Ничто меня не радовало. Никого не хотелось видеть. Я жутко злился на неё и на себя. И в понедельник утром ничего не изменилось. Так я и приехал на работу.

Соня явно пыталась не усугублять положение. Спасибо ей за это. Сама кофе принесла, список подготовила. Видно, что весь день сидела, старалась. Для меня. Да, я знаю, что за деньги, но всё равно было приятно. Меня это немного смягчило.

Когда она вышла из кабинета, я взял лист со списком. Написала от руки. Этот её торопливый размашистый почерк. Я бережно погладил буквы пальцем.

Воспоминания Даниила

Мы часто делали с Соней уроки. Она помогала мне с русским и литературой, а я ей с математикой. Поэтому её, несколько корявый, почерк я разбирал прекрасно. И с тех пор он ничуть не изменился.

И уже позже, в институте, она тоже иногда помогала мне, делая за меня некоторые задания. У меня оставалось на них мало времени. Ведь по вечерам я работал. Нужны были деньги, чтобы содержать нас с мамой, так как отец вскоре после моего окончания школы, перестал платить алименты.

Было бы проще найти дневную работу, а учиться вечером или заочно, но такая форма обучения не давала мне отсрочки от армии. А кто бы тогда содержал маму?

Я пытался объяснить матери, что рано или поздно меня всё равно заберут на службу, а значит, ей нужно найти хоть какую-то работу, чтобы не помереть с голоду, пока меня не будет.

Она, вроде, соглашалась, и даже что-то искала, но, к сожалению, пока результата не было.

Так что денег отчаянно не хватало. А ведь ещё у меня была девушка, которую нужно было иногда водить куда-то, дарить подарки и прочее. На это тоже нужны были средства.

Соня всегда старалась экономить мои деньги. Не показушно, а так, ненавязчиво, чтобы не обидеть: «Даня, давай не пойдём в кино на этот фильм. Мне не слишком понравился трейлер. Наверняка скукотища. Нет, на этот я тоже не хочу. Давай лучше дома на ноуте посмотрим, я закачала несколько. К тому же, если не понравится, всегда можно другой начать смотреть».

Она ведь знала мою ситуацию. Я был ей благодарен, но, с другой стороны, ощущал себя каким-то ущербным из-за этого. Что не могу купить ей нормальный дорогой подарок, что не вожу по всем этим модным кафе и ресторанам, не дарю цветы.

Мне хотелось всё это делать. Я мечтал, что начну хорошо зарабатывать и буду дарить ей всякие желанные для девушек вещи. Не знаю, что там они хотят? Телефоны, духи, туфли, сумки? Но у меня совсем не было лишних денег.

Если бы мама могла оплачивать хотя бы половину наших расходов на квартиру, еду, одежду и прочее, то я вполне нормально бы справлялся. Но тянуть двоих, учась на дневном, мне было тяжеловато.