Меня удивило такое соотношение убитых и раненых.

После 5 мая попыток решительного штурма Славянска не было. Ситуация стала напоминать осаду Сараево.

6 мая. «90 % ополченцев у меня в отряде – местные».

«Сегодня относительно спокойно. Укропы тянут войска «не по детски»: в добавок к имевшимся 2 аэромобильным бригадам, батальону нацгвардии, отряду спецназа «Омега», херовой туче «ягуаров» и «соколов» (спецназ МВД) и прочей шушере, из Барвенково[20]к нам прибыл танковый батальон почти полного состава (30 шт.) + батарея «Градов», из Красноармейска – такой же мотострелковый (20 БМП) + танковый взвод (4 шт.) и 6-орудийная батарея «Акаций»[21]. Все встает стволами к Славянску. С такой силищей, если вся вместе попрет, нам воевать будет как-то совсем грустновато. «Жить мы будем плохо, но недолго». Но готовимся, по мере сил.

Ни чеченов, ни казаков «в количестве» к нам как-то не прибывает. Казаки приехали было в количестве 50 человек в Красный Лиман, побыли сутки и уехали… в Антрацит. Там, максимально далеко от укрармии и максимально близко к российской границе, они, понятное дело, куда как нужнее. Приходят к нам сейчас в основном местные добровольцы лет 40–50 и старше, готовые сражаться за родной город. А где почти все многочисленные «афганцы» и «десантники» – знает только их давно умершая совесть. Пришло вчера человек 30, а после собеседования и честного разговора в строю осталось 5. Из других городов вообще никто не едет.

На данной минорной ноте не хочется заканчивать. Хочется верить в лучшее – например, в российскую поддержку, которую тут все жаждут, аки иссохшая земля проливного дождя. А вдруг она и вправду будет? Бывают же иногда чудеса…»

«Население Славянска и большей части Донбасса и Луганщины помощи России очень ждет. А то, что добровольно встать на защиту почти безнадежного дела готовы очень немногие, так это и в России также, поверьте на слово. Не дай Бог, если что-то такое случится у Вас – сможете убедиться в этом сами. Добровольцев всегда очень мало. А проводить мобилизацию у меня нет ни сил, ни средств. А главное – нет оружия».

Ополченцы Славянска на рубеже обороны

«…все коридоры открыты – выезд из города сегодня вполне свободный. Многие уезжают.»

7 мая. «Штурма пока нет. Противник начал пристрелку дымовыми минами по блокпостам, вынесенным за жилую застройку. Ночью на Карачуне шла хаотическая пальба, что неудивительно для неопытного войска, которому «чечено-казако-террористы» за каждым кустом мерещатся. Тем более, сегодня ночь туманная была…»

«Только что вернулся с обмена. Лояльно попрощались с «альфовцами»[22]. По мере сил я старался, чтобы плен не был для них чересчур унизителен, хотя и не «миндальничал», естественно, в смысле режима».

«Обстановка крайне нервная. Противник начал движение бронетехникой и пехотой с двух сторон (от Изюма[23]и от Артемовска[24]) на Красный Лиман. Видимо, собирается его жестко заблокировать перед штурмом Славянска. Войска и артиллерия для штурма на исходных позициях. Не исключено, что начнут уже ночью. Или завтра рано утром (что скорее).»

В дневнике есть место и всякой лирике.

«Корреспондентов море. «Комсомолку» (Коца и Стешина) к нам пускаю иногда, еще Россию-24 и Лайф-Ньюс. Остальных нет. Аккредитацию в штабе все проходят, в том числе иностранные – иначе их через блокпосты не пускают. Выдаем бумагу с моей подписью и печатью штаба ополчения. Приезжали как-то и хохлы. Отобрали у них аппаратуру и отпустили с Богом восвояси. Очень возмущались. Еще не пустили «Эхо» и Би-Би-Си. Си-Эн-Эн пустили – они более-менее объективно картинку дают