На рубеже XIX и XX веков многие стремились в Германию в поисках духовного просветления, ощущая там некую особую атмосферу и энергетику во всём – в природе, которая казалось одухотворённой, «размышляющей», произведениях искусства, обнаруживая общность наших совершенно несхожих культур и даже религий, подтверждая вышеприведённую мысль восторженного профессора из Гейдельберга.

«Как будто буря душевная проносится по скульптурам, по картинам; юная, обращённая к будущему, глубоко христианская сила этого духа захватила меня и поколебала мои прежние представления о красоте», – писала одна из известных штайнерианок М. Волошина (М. Сабашникова), жена поэта Максимилиана Волошина, художница.

Тогда ещё никто не представлял себе ясно всей значимости учения Штайнера, открывающего европейцам некое новое понимание христианства, того, что Штайнер станет властителем душ не одного направления русской культуры первой четверти XX века. Казалось, что это знание поможет преобразовать человеческое бытие. И не было осознания всей глубины грядущего культурного кризиса эпохи, хотя тёмные силы уже зрели во внешнем мире.

И. А. Моисеева чрезвычайно интересовала антропософия (в переводе с греческого «мудрость о человеке»), возникшая в Германии как своего рода зеркальное отражение теософии («мудрость о Боге»), и Штайнер как основоположник антропософского учения. В швейцарском городе Дорнахе И. А. Моисееву удалось найти лекции Штайнера на русском языке, и его поразили пророческие мысли философа о будущем Европы.

В поисках тайного смысла человеческого бытия Штайнер пришёл к выводу о трёхчленности человеческого существа – теле, душе и духе, что соответствует верховной триаде – пространству, времени и вечности. При этом он принципиально считал невозможным основание какой-либо новой религии, уважал все вероисповедания и опирался на колоссальный духовный опыт, пройденный человечеством. Важно, что именно теософы впервые заявили о глубинной общности мировых религий.

По этой причине Штайнер отвергал социалистические партийные программы, считая, что задачи развития человека прекрасно выполняют «отдельные этнически религиозные импульсы… Восток с его русскостью позаботится о постижении духа. Запад позаботится о том, чтобы стало понято тело. Середина позаботится о том, чтобы понять душу».

По мнению философа, всё это может переплетаться и не должно быть догмой. Как пример его глубокого знания понимания истории можно привести суждение, которое он часто повторял в своих лекциях о России – о том, что Россия приняла на себя удар, предназначенный Европе, спасла Европу и её культуру, победив полчища татар.

Теория Штайнера привлекала своими вполне реалистическими задачами – совершенствовать процессы жизнетворчества (именно такую задачу ставили перед собой русские символисты) – и была основана на точных математических расчётах, глубочайших медицинских познаниях относительно развития речевого, духовного, движенческого аппарата человека, воспитания людей различных профессий, в том числе священников, и исследования кармических судеб людей в истории.

Называя антропософию «одухотворением ума» и олицетворяя своё учение с верховным процессом развития человеческого интеллекта, своими многочисленными семинарами и лекциями, Штайнер как будто стремился насытить людей познаниями не только в сферах философии и искусства, но и в других областях знания – экономики, сельского хозяйства, медицины, других наук.

Это ведь было время технического прогресса и соответственно всеобщего увлечения материализмом, точными и естественными науками. И даже хореографические идеи порой были соотнесены с этими жизненными реалиями.