В конце своей жизни в беседе с Е. Андронниковой в документальном фильме «Я вспоминаю… Гастроль длиною в жизнь» И. А. Моисеев сформулирует некую философскую схему жизни человека, охватывающую как раз этот чрезвычайно важный период формирования художественной натуры до начала творческой деятельности: «Есть много ступеней… когда меняется мировоззрение. Человек вначале вбирает» впечатления жизни, которым «ему нечего противопоставить». Это детство. Потом период «ученичества», который «может перейти в виртуозность», которая, в свою очередь, может перейти в такой «прорыв», когда «человек уже хочет иногда идти своим путём… Далее стадия мастерства».

Именно здесь, на Полтавщине, где он прожил полгода, И. Моисеев чрезвычайно рано познал и полюбил на всю жизнь народное творчество. Его приворожили народная музыка и великое множество танцев – татарских, грузинских, русских, стихия украинской природы и фольклора. Впечатления от Диканьки и не менее легендарной Сорочинской ярмарки, где народ показывал своё умение, «куда Казань приезжала со своим мылом, Тула – с самоварами», со всеми их многонациональными проявлениями будут очень важны для творчества будущего мастера.

Именно тогда начали развиваться его «наблюдательность, пристальный интерес к жизни, зрительная память, с годами ставшая феноменальной».

Елена Луцкая вспоминает об этом в книге «Жизнь в танце»:

«Он научился мгновенно схватывать и запоминать облик пахаря, цвет лент в девичьих косах, выразительную группу у деревенского колодца… Через пять-шесть лет Моисеев знал Полтавщину наизусть. Напевная речь, плавные речитативы бандуристов, мелодическая печаль «Веснянок»… Украина, пронизанная солнцем, омытая голубизной неба, живёт сегодня в сочинениях балетмейстера…».

Позднее Моисеевым будут созданы в первой же программе ансамбля украинский танец «Метелица», танцевальная сюита «Веснянки», где будут и «Гадание», и «Выход парубков», и знаменитый украинский «Гопак», «Ночь на Лысой горе» по мотивам гоголевских «Вечеров на хуторе близ Диканьки», где первая картина «Ярмарка» была поставлена на народную музыку и включала множество украинских обрядовых игр и танцев.

Работы в Киеве не было, и семья переехала в Москву, где Октябрьскую революцию молодой свободолюбивый юрист – отец Моисеева – встретил с большим воодушевлением.

Но разочарование наступило очень быстро. Его снова стали высылать из Москвы – теперь уже «за заступничество». Пришлось оставить карьеру юриста и преподавать языки. Их А. М. Моисеев знал настолько блестяще, что французы принимали его за француза, англичане – за англичанина. Позднее за рубежом во время гастролей И. А. Моисеев часто с гордостью слышал слова благодарности от бывших учеников своего отца.

В Москве мальчик поступает во Флёровскую гимназию, но худой и темноглазый гимназист уже явно знает гораздо больше своих сверстников – он видел уже значительно больше, память его «уже хранила сокровища, которые им и не снились». В «Альбоме карикатур» ученика II класса Флёровской гимназии Игоря Моисеева под едва различимым мужским профилем есть надпись, сделанная его отцом: «Помни, милый мальчик, что ты сын сильного и энергичного человека – будь таким же».

И уже тогда Игорь был одержим извечным стремлением к познанию и путешествиям – увидеть и узнать новых людей, незнакомые земли. Это уже стало частью его натуры и не давало покоя даже в разруху 1920-х годов, когда на железнодорожные поездки не было денег. Но как только наступало лето, Игорь брал походный мешок и уходил путешествовать.

И эта страсть тоже перешла к нему в наследство от отца, который часто брал мальчика с собой. Учась в школе, он ездил к отцу в Грузию, куда он очередной раз был выслан. И они много путешествовали по Кавказу, были в Сванетии, Хевсуретии, в таких местах, куда не каждый турист мог добраться.