Кругом лес, пахнет грибами. Щебечут птицы и ни одного звука проезжающего автомобиля, только сзади громкие шаги тяжëлых берц. Топ, топ, топ. Мужчина бежит, размеренно пыхтя. От каждого хруста опавших веток под его ногами у меня замирает сердце. Пожалуйста, пожалуйста. Где же трасса? Нам сказали, что в этом направлении дорога.

Слëзы застилают глаза, я смахнула их ладонями со щёк и опять подстегнула себя словами: «Беги, Варя, беги!»

– Не уйдешь, мясо! Не уйдешь! Моя шкура! Моя добыча! – раздается сзади громко и весело.

– Кто вперёд подстрелит мясо! Мясо, иди ко мне! – ещё один громкий голос.

– Она будет моей, парни! Я из неё сделаю коврик для ног! – третий голос.

Мужчины смеются, преследуя. Раздаются несколько выстрелов. Я всхлипываю, а потом кричу, как та несчастная: «Мама!» В плечо больно впивается дротик. Падаю, теряя сознание. Больно. Меня не удосужились подхватить и я валяюсь на прелой траве. Перед глазами верхушки сосен и голубое небо. «Мама, почему ты так со мной», – мелькает последняя мысль перед тем, как в глазах меркнет свет.

Просыпаюсь со слезами на глазах. Я видела сон? Это всего лишь сон. Больно, как во сне. Нет, ещё хуже. Всё тело будто в огне и страшно зудит. Попыталась встать. Никак. Больно.

– Мама!

Зачем зову маму? Кто моя мама? Где я?

– Мама!

На крики вбежал мужчина в голубом костюме.

– Тише, не шевелись, тебе нельзя.

– Больно. Ты снова сделал мне больно. За что? Я снова провинилась? За что я провинилась? – сама не пойму откуда взялись эти вопросы, они выпрыгнули изо рта будто сами собой.

– Всё хорошо. Ты не провинилась. Просто заболела. Ты в больнице. Я врач. Сейчас мы тебе сделаем укол и боль утихнет.

В комнату входит ещё один мужчина. Делает укол в плечо.

– Миш, тëплого чаю с сахаром принеси, – говорит тот, что назвал себя врачом.

Миша убегает, а врач склоняется надо мной. Машет приборчиком у лба.

– Температура. В туалет хочешь?

– Хочу, – хрипло говорю я и кашляю.

Из-под кровати достают пластмассовую штуку, потом откидывают одеяло. Странно, почему мне всё равно, что я совершенно голая?

– Меня зовут Игорь Владимирович, а тебя? – спрашивает мужчина.

Я хмурюсь. А как меня зовут? Как?

– Не знаю. Я не помню, – всхлипываю я и снова кашляю.

– Ничего, память ещё вернëтся, не переживай, – улыбается он, осторожно прикасаясь к моему телу.

Непривычно ходить в туалет прямо на кровати в непонятную штуку, но мне нельзя вставать. Почему нельзя? Он сказал, что я в больнице. Почему?

– Чем я болею? – решилась спросить.

– У тебя обморожение и пневмония. Будут ставить капельницы и приносить лекарства. Обещаешь всё пить?

– А ты не будешь злиться, если я буду пить? – зачем-то спрашиваю я.

– Я буду только рад, если ты будешь лечиться и выздоравливать.

– Тогда хорошо. Только не злись, пожалуйста, – снова сознание подкидывает слова.

Игорь накрывает одеялом и идёт мыть руки. Потом поит меня чаем, который принёс медбрат. Напиток несильно горячий, но мне кажется, что он обжигает всё внутри.

– Как она? – спрашивает Миша.

– Температура тридцать девять. Жаропонижающее надо дать. Ну и остальное, что я выписал. Попроси нянечку судно вынести. Я сегодня буду спать здесь, на второй кровати. Если буду нужен, зови.

– Хорошо. Сейчас всё сделаю, – Миша снова уходит. Меня почему-то пугает столько мужчин в одном месте, но вот входит пожилая женщина, и я расслабленно выдыхаю.

– Может быть, ты что-то ещё помнишь? Как упала? Как оказалась в лесу?

Я напрягла память – и ничего, только этот сон, где я бегу по лесу от кого-то.

– Мне снился сон. Я бегу по лесу, а потом падаю на землю.

– Ты кого-нибудь видела во сне? Можешь рассказать. Может знаешь, что за лес был? – не унимался Игорь, расспрашивая меня.