Дойдя до края скалы, она стала спускаться вниз по узкому настилу, осторожно переставляя ноги на мокрых досках. Добравшись до пирса, она спрыгнула вниз и по песку дошла до кромки прибоя. Ветер и море продолжали здесь свою извечную ссору. Бриз налетал постоянными порывами, словно дразня волны, а те отвечали шипением и грохотом, обрушиваясь на берег.

Люси шла по плотному песку, позволяя шуму моря и ветра оглушить ее, пока не достигла оконечности пляжа, где волны разбивались уже о голую скалу, а потом повернула назад. Она мерила берег шагами всю ночь. И ближе к рассвету ее осенила непрошеная мысль: конечно, это был его способ доказать свою силу!

Сначала сама по себе эта мысль мало ей помогла, поскольку полностью ее значение она поняла не сразу, и лишь обдумав все, сумела извлечь рациональное зерно, как жемчужину достают из раковины. Демонстративную холодность к ней Дэвида надо рассматривать в одном ряду с его остальными поступками – рубкой деревьев, вождением джипа, отказом принимать ее помощь при раздевании, метанием булав да и вообще с согласием уединиться на этом холодном и неприветливом острове в Северном море…

Как это он сам сказал? «…Стать таким же героем войны, как его отец – безногий паяц хренов!» Он что-то хотел доказать, но только это выглядело бы слишком банально, выразись он обычными словами. Хотел совершить нечто такое, что совершил бы, став летчиком-истребителем, а теперь вынужден ограничиваться валкой деревьев, сооружением стен, игрой с булавами и виртуозным обращением со своим инвалидным креслом. Ему не дали шанса подвергнуть себя проверке, и теперь он словно хотел бросить всем в лицо: «Я выдержал бы любое испытание. Видите, с каким мужеством я умею страдать!»

Жизнь обошлась с ним крайне жестоко и несправедливо. У него хватало мужества, он получил жутчайшие раны, но не имел при этом права гордиться ими. Если бы его лишил ног пилот «мессершмита», кресло-каталка стало бы для него медалью, знаком отличия, свидетельством смелости. А теперь же до конца дней своих он сможет лишь объяснять всем: «Да, это случилось со мной во время войны, но не в бою. Обычная автомобильная авария, знаете ли. Я уже прошел подготовку и должен был вылететь на первое задание на следующий день. Успел даже осмотреть свою «птичку». Это была настоящая красавица, боевая машина, но…»

Верно! Это оказалось его способом показать свою силу. И ей, вероятно, стоило последовать его примеру. Тоже проявить силу. Собрать по кусочкам свою расколовшуюся жизнь. Дэвид был когда-то хорошим, добрым и любящим. Ей просто необходимо научиться терпеливо ждать того момента, когда он победит в борьбе с самим собой и снова станет прежним Дэвидом. Она обязана обрести новую надежду, новый смысл в жизни. Ведь хватало же другим женщинам сил справляться с горем потерь, когда в дом попадала бомба или муж оказывался в фашистском плену.

Она подобрала с берега голыш, отвела руку за голову и что было сил швырнула камень в море. Как он упал в воду, она не увидела и не услышала. С таким же успехом он мог теперь лететь вечно, огибая всю планету, как ракета из фантастических рассказов.

– Я тоже могу быть очень сильной, черт вас всех побери! – во всю глотку закричала она. А потом повернулась и быстро пошла по мосткам вверх. Приближалось время первого утреннего кормления Джо.

Постройка выглядела как частная усадьба, и до известной степени ею и была – огромный дом на собственном участке земли в зеленом городке Вольдорф, расположенном в непосредственной близости от Гамбурга. Такие угодья могли бы принадлежать владельцу шахты, крупному торговцу или промышленнику. На деле же здесь хозяйничал абвер.