– Тогда я перейду за стойку.

– Как хочешь. Я просто подошёл поздороваться, – он мило улыбнулся (какой уставший). – Сиди там, где удобно. Ты прошла незаметно – не понимаю, как так произошло, – и вновь улыбка, как щепотка корицы. Я представила себе кулинарную программу, где очаровательный ведущий всякий раз произносит сладким голосом: а теперь приправим блюдо корицей. Щепотка.

Как мне казалось, я незаметно поправила волосы, точно хотела избавиться от этой добавки – она никак не шла к ним. Я утром выбрала определённый стиль, вкус и придерживалась его – к чему мне корица?

– Я всё же пересяду.

– Давай помогу, – он взял столовые приборы и морс, которые мне успели принести, и скрылся за баром.

За стойкой сидели многие, я обратила внимание на четверых – двоих мужчин с длинными волосами, уже изрядно подвыпивших, и двух девушек, пребывающих в таком же состоянии. Группа активно беседовала, хохотала и не стеснялась в выражениях.

Странно, подумала я, ведь сейчас воскресенье – зачем они напились, нелогично как-то.

Свободными оказались два стула, разбросанных по краям длинной стойки.

– Сядешь сюда? – Федя определил меня ближе к своему рабочему месту.

Я чувствовала некоторую беззащитность. Как много людей – самых разных, неожиданно пьяных. Но в уголке здесь, напротив Феди, мне было хорошо, и я отошла, точно согрелась.

– Как ты? Всё так же, работаешь как пчёлка?

– Да, без изменений.

– Какая молодец, горжусь.

Мы обменялись щепотками.

Он занимался делом – миксовал коктейли для дам, а это было не просто. Затем принялся готовить шоты. Целую батарею.

Ему кричали парни в кепках:

– Давай быстрее! Да и с нами.

Он смотрел на меня. Мы всё понимали – некрасиво, но куда деваться? Лучше относиться ко всему с юмором.

Батарея встала напротив группы. Все угостились, в том числе и Федя. Он вернулся.

– Знаешь, нелёгкое это дело, пить то, что сам приготовил, ой, нелёгкое.

– Правда?

– Самый ужас в том, что мне начинает нравиться, – он нарезал яблочко и поставил передо мной блюдце. – Ты хочешь яблоко? Мне нужно его прикончить, было бы неплохо – так.

– С удовольствием.

Одна из девушек сетовала:

– Федя! Ну что такое? Почему ты не обращаешь на нас внимания! Мы хотим с тобой болтать. Куда ты ушёл?

– Дамы, не волнуйтесь. Всё хорошо.

Ему пришлось подойти к ним. Так весь день он приближался к людям, которые по большей своей части были ему неприятны. Пробежала мысль – а я ему приятна? Прихожу, пользуюсь положением.

Мы пересеклись взглядами на секунду, он отвёл глаза, прищурил их и пытался вникнуть в разглагольствования пьяной барышни с копной рыжих волос.

– Я очень рад тебя видеть. Я всегда рад тебя видеть, – как бы прочитав мои мысли, сказал он, возвращаясь к раковине. – И знаешь, если тебе будет плохо когда-нибудь, приходи сюда и прямо с порога начинай материть меня. Я не обижусь – это хорошо. Вот увидишь, ты втянешься.

– Ну что ты такое говоришь? – я долгое время держала в руках салфетку, а потом отпустила её.

Федя был занят своим делом, но клочок бумаги не мог оставить его равнодушным. Он тут же схватил его и выбросил.

– Привычка.

Мы вновь пересеклись глазами, улыбнулись.

– Ты ведь впервые за такой стойкой? – он казался серьёзным.

– Да, но не беспокойся, я смогу вложить полученный мною опыт в работу!

Феде стало искренно смешно.

– Люблю тебя, вот правда, – ему пришлось вновь подойти к пьяной команде – они пытались вспомнить, что пили месяц назад в одном баре, который Федя, как им казалось, обязан был знать. Разбирались долго.

Ко мне повернулся мой единственный сосед – красивый тридцатилетний мужчина. Высокий, с прямым длинным носом, чёрными глазами, выглядывающими из-под густых бровей. Его запястье украшали дорогие часы с большим циферблатом.