В голове у Анны тут же возникли сотни вопросов. Тетя никогда раньше не позволяла ей спрашивать о магии.

– Как ты… – начала было девочка, но тетя быстро завязала нить в узел, и вопрос застрял у Анны во рту.

Ощущение было не из приятных. Девочка чувствовала, что не утратила способности говорить, она по-прежнему могла свободно шевелить языком. Однако вопрос словно бы прилип к языку и не спешил с него срываться.

– Спроси меня еще раз, – велела тетя.

На этот раз Анна действовала осторожнее.

– Существует ли… – медленно начала она, но тетя завязала на нити второй узел, и вопрос вновь так и не сорвался с губ девочки.

Анна почувствовала, будто пытается протолкнуть огромную подушку в замочную скважину. Тетя с сожалением посмотрела на девочку, не в силах сдержать улыбку.

– Но как у тебя… – Внезапно губы Анны сомкнулись, а вопрос застрял в ее глотке.

Она в изнеможении откинулась на спинку дивана, решив больше не пытаться произнести ни слова.

– Тебе любопытно, как я это делаю? – спросила тетя.

Анна кивнула, признавая собственное поражение.

– У кошки, как известно, девять жизней, и все же любопытство сумело ее убить. – Тетя развязала узелки и протянула нить Анне. – Давай же, бери. Теперь она твоя. Это твой науз.

Пыл Анны давно угас. Девочка нерешительно взяла нить в руки. На ощупь она была такой жесткой и колючей, будто шипы все еще росли на ней.

– А теперь завяжи узел сама.

Анна замешкалась – нить не слушалась ее так хорошо, как тетю. Девочка неуверенно завязала узел ровно посередине.

– А теперь я хочу, чтобы ты сосредоточилась на своем любопытстве, позволив этому чувству заполнить каждую клеточку твоего тела. – Тетя нагнулась ближе к Анне. – После этого затяни узел. Когда будешь это делать, представляй, что все твое любопытство находится внутри этого узла. Задуши его. Чувства – это слабость; контроль – это сила. Необузданные эмоции сделают твою магию более опасной. Затяни их потуже. Запри их на замок. Теперь этот узел для тебя – всё.

Путь наузников очень труден, но это единственный путь к спасению нас самих и всех остальных. Все другие пути ведут только к разрушению, только к смерти.

Введение. Книга наузников

Анна внезапно проснулась – словно пришла в себя после того, как наглоталась воды и чуть не умерла. Она тяжело дышала.

Ловец снов, висящий над ее кроватью, превратился в запутанный клубок и был весь в узлах. Их было не сосчитать. Что, черт возьми, мне снилось? Она посмотрела на пол и обнаружила там следы ночного визита Селены: книгу сказок и открытую коробку из-под торта, полусъеденный «Красный бархат», грязные вилки, кучу крошек и пятна от сливочного сыра.

На часах было 6:29.

Анна соскочила с постели, быстро сложила все обратно в коробку и запихнула в шкаф. Сборник сказок она убрала в книжный шкаф, спрятав его под обложкой от другой книги. Затем девочка шмыгнула обратно в постель и с замиранием сердца стала ждать, когда раздастся привычный стук в дверь.

Однако в дверь так никто и не постучал.

Анна подождала еще немного. Тишина. Девочка села на кровати и прислушалась. Во всем доме было тихо. Слишком тихо. Анна не расслышала ни одного из привычных утренних звуков: ни скрипа половиц, ни хлопанья дверей, ни грохота посуды. Повсюду царила мрачная тишина, как будто весь дом затаил дыхание. Куда делась тетя? Может быть, она каким-то образом узнала, что Селена была здесь, и теперь злилась? Может быть, она просто проспала? Нет. Такого ни разу не случалось за все шестнадцать лет их совместной жизни.

Анна взяла с тумбочки свой науз и крепко сжала его в руке, чтобы ослабить нарастающую тревогу. Затем на цыпочках прокралась в коридор. Тишина в доме была какой-то тяжелой и мрачной; вялый серый свет тусклого утра сочился в окна. Анна поднялась наверх в тетину комнату, но там никого не было. Кровать была не заправлена. Девочка вышла из комнаты и остановилась у подножия лестницы, ведущей на последний этаж их дома. Сверху не доносилось ни звука, но в комнате на верхнем этаже всегда было тихо. Анна знала, что туда ей лучше было не ходить.