– Так тебе что, обе ноги попортило? – В голове Ганса затеплилась робкая надежда на спасение.

– Ну да! Нарвался на очередь из пулемета. Правую в гипс, а левая через мякоть – гноится до сих пор. Ты слушай! Это в декабре было…

– То есть ты «лежачий» теперь? – Надежды Нойнера крепли прямо на глазах.

– Ага. Даже на каталку эту чертову залезть толком не могу. Эх-х!

– Ты полежи пока, я сейчас…

С этими словами Ганс скатился с койки со скоростью, которую демонстрировал разве только в лучшие времена при сигнале побудки в казарме, и стремительно вылетел в коридор. Лишь пробежав пару коридоров и спустившись на первый этаж, он почувствовал себя в безопасности. Прислонившись здоровым плечом к стене, Ганс наконец-то смог спокойно перевести дух. Рана побаливала, дыхание с непривычки немного сбилось, недавно сросшиеся мышцы спины слегка подергивало, но, несмотря на эти мелкие неудобства, на его губах блуждала счастливая улыбка – впервые со дня злополучного боя.

Причина выздоровления номер 2 носила необычное и поэтическое имя – Сольвейг Солемдаль. Принадлежало это имя новой медсестре из норвежского Красного Креста, которая вместе с другими девушками прибыла для работы в больнице на следующий день после появления Бенно и была закреплена как раз за тем отделением, где находились на излечении Ганс и его словоохотливый сосед.

Конец ознакомительного фрагмента.