Как если бы никто не слышал пенье
Весною птиц, казалась б роща мёртвой,
И жухли травы, казался воздух спёртым.
Безумство чувств нам дар и наказанье,
Верна и фраза: он пишет, словно дышит,
Душа бездонная, как космос, мироздание,
Дар дан иль нет, придет призванье свыше
К тому, кто верит, пробует, дерзает…
Хвала ли критика в твой адрес, я не знаю.
Живут
Живут, упав на дно и высоко взлетев,
Как отраженье, в пучок каната нервы,
Мышь стала львом, в кота мельчает лев,
В ряду кто крайний, может быть и первым,
Один утратил страх и смерть ему собрат,
Другой, ложась, живым проснуться рад.
Живут и на войне, где чувства на пределе,
Убит – злой рок, остался жив – судьба,
Окоп, землянка, труд ратный надоели,
Он молится крестясь, убрав ли грязь со лба,
А тот, кто был убит, отчасти он счастливый,
На небе ест не ест, пьёт не напьётся пива.
Что захотелось духу, то мыслью создаёт.
Он вновь малыш, во рту беззубом соска,
И молодая мама, баюкая, и песенку поёт,
Распущенных волос касается расчёской…
Забудет он, что был солдат, погиб в бою,
Не сознает: без плоти жив, как дух в раю.
Живут и те вдали от всех, в степях, горах,
С природой дикой душою в тесной связи,
Сожгут усопших, по ветру пустят прах,
И примитивный быт и труд, однообразье
Привычно им, тем счастливы вполне,
Загрыз ли зверь, убиты ль на войне.
И кладбище, заросшее бурьяном,
И вдоль дороги мертвое селенье:
Здесь жили, … с гармошкой Ваня пьяный
Озорничал…, здесь дикий лес и тленье…
Жить и сюда когда-нибудь вернутся,
И заиграют свадьбы, и дети засмеются.
Меня не станет
На дне воды не больше горсти,
Раз в год и реже ходят в гости,
До ста лет век – короток счёт,
Она в любой момент придет…
Смотри вокруг, что видно? Люди
Бредут, спешат; бесстыдно прудит
Мужик, к прохожим став спиной…
Весна лёд топит… где таится,
Как дым, как запахи гниенья,
Она шмыгнула в шорох тени,
Гримасы корчит в грязных лужах…
Явись, твой лик увидеть, ну же!..
Туман осел, пропали тучи,
В стекле играет бликом лучик,
Бумажку вертит с ленью ветер,
Смеются, плачут, кричат дети.
Всё как всегда: меня не станет…
А был ли ты? Загадка, тайна,
Когда и следа нет, намёка,
Сметает, сгладит всё потоком,
А там с весной пробьются травы,
И муравьёв снуёт орава
Туда, сюда – они дождались
Тепла, и птицы кружат в дали,
И лайнер в небе с хвостом точка,
Ледок стеклом искрится в бочке,
Всё как всегда, и нет печали…
Весну живые вновь встречали.
Свобода одиночества
Казалось, я один во власти заблужденья,
Свобода одиночества мучительно томит,
Не допуская, что ото сна пробудится пиит,
Как двойственность ума, как наважденье.
Я не один, во мне многоголосье роя —
Болтливый ум и страсть, и тысяча иголок,
Иль острый в глубине шевелится осколок
Тоски, и звуки струн с неслаженной игрою.
Вокруг меня снуёт толпа людей обычных,
Мне не известно, чем души их теснятся,
Глядеть в глаза не стал бы я стеснятся,
Но подозренье в них: доверие вторично.
Иду я так, как будто нет прохожих,
Но подмечаю деталей всяких мелочь:
Зеленый цвет волос, развязно грубо смелых,
Кто чересчур спешит, кто робко осторожен.
А я-то сам как выгляжу?.. Не лучше,
Для многих силуэт идущий в неизвестность,
Я здесь живу, а всё-таки не местный,
Себя вопросами дурацкими замучил.
Из давних лет есть ниточка по крови,
У праотцов моих что взято, что таится
В геноме: характер, склонность, лица.
И знать бы нам, природа что готовит,
Судьбу, которая от наших дел зависит,
Или судьбу, зажатой в тесных рамках:
Наследник пешки не может выйти в дамки,
Иль мы во власти Бога, взирающего с выси?..
Смена
Нет, не прежний, всё во мне другое,
Душу с телом время изменило,
Обесценилось, что было дорогое,