Но, как бы то ни было, бить Вас, похоже, тоже не собираются – настолько жалким старым дураком вы выглядите, а к таким, как известно, отношение особое.

Конечно, обычно шуты и рады выставлять себя на потеху публике, но одно дело – потеха, и совсем другое – посмешище; одно дело – когда люди смеются по причине удачной шутки, и совсем другое – от того, насколько убог и бездарен её исполнитель.

Возможно, удары и тумаки были бы не столь болезненны, как удары по Вашему самолюбию, нанесённые в это утро.

Но, с другой стороны, вы никому ничего не должны: на дуэль вызывают равных, а этому сброду ничего не нужно объяснять или доказывать. Пронесло и ладно. Пора решать, что делать дальше.

Побеседовать со стражниками – 14

Перекинуться парой слов с бродягами – 6

Махнуть рукой и на тех и на других и отправиться бродить по свету куда глаза глядят в поисках тех, кто сумеет оценить Ваш искрометный юмор по достоинству – 88

А если Вы серьёзно оскорбились и решили призвать обидчиков к ответу (если Вы вспыльчивы – выбирайте этот вариант или выдерживайте проверку; если Вы малодушны и хотите выбрать этот вариант – выдерживайте проверку или выбирайте что-то другое) – 31

К сожалению, бродяги наблюдают за Вашими действиями без особого энтузиазма. И без гадалки видно, что Вы их явно не впечатлили. Ну, что поделать – и с лучшими из лучших такое случается.

– Ну и что? Ты этим собирался нас удивить? Да моя бабушка может сделать так в сто раз лучше! И правильно, что тебя выгнали! Бездарность! – голодранцы начинают смеяться, но вовсе не потому, что Ваш трюк удался на славу.

По большому счёту, можно бы им за это накостылять, но Вы уже как-то порядком утомились и не считаете, что должны что-то доказывать этому вонючему сброду.

Но всё равно Вас гложет обида, хотя за столько лет Вы привыкли не давать волю чувствам и спокойно воспринимать критику, в особенности – от людей недостойных.

Шутовство уменьшилось на 1 пункт.

Плюнув с досадой, Вы гордо поднимаете голову и, задорно звеня бубенцами, отправляетесь восвояси – 88

Сверкая налитыми кровью от гнева глазами, Вы тотчас же пытаетесь подняться, и этот отчаянный порыв не ускользает от внимания стражей.

– Ах, мало тебе досталось?! Ещё хочешь?! Ну, сам напросился, – без смеха и злорадство, а лишь с брезгливостью и недовольством огрызается высокий стражник, после чего оба снова принимаются охаживать Вас древками и коваными сапогами…

Вам остаётся только потерять сознание – 151

Заведя разговор по душам с самим собой, Вы вскоре открываете себя с неожиданной стороны, обнаружив в себе весьма интересного и мудрого собеседника, у которого Вам есть чему поучиться.

Шутки, которые Вы рассказываете сами себе, вызывают у Вас неподдельное веселье, хотя Вам и кажется, что Вы их уже где-то слышали.

– А знаешь… Я ведь могу быть с тобой предельно откровенным? Правда? – наконец переходя с собой на «ты», интересуетесь Вы у себя.

Краешком сознания Вы продолжаете ощущать какой-то подвох: конечно же, Вы прониклись симпатией к собеседнику, но говорить о доверии ещё преждевременно, ведь Вы толком даже и не успели узнать друг друга как следует, и Вы решаете держать ухо востро.

– Конечно же, – отвечаете Вы, располагая себя к себе. – Я умею хранить секреты…

– Прекрасно об этом наслышан! Ходят слухи, что враги Альбериха Доброго даже пытали тебя, пытаясь выведать все его тайны, и даже вырвали язык, когда ты отказался их рассказывать! – напоминаете Вы.

– Да, было дело, – не то припоминая, не то фантазируя соглашаетесь Вы с собой. – Хотя и тайны – то, откровенно говоря, были так себе. Мне так потом эти самые враги и рассказывали… Ну, так о чём ты хотел мне поведать?