– А ты не знаешь? – фыркнул Леха. – А хотя откуда тебе знать… Мне моя мамка рассказывала, что баб Надя из семьи, в которой рождаются видящие.

– Видящие – это кто? – не поняла я.

– Ну, типа вы видите потусторонний мир.

– Ты городишь ерунду, – теперь уже я фыркнула и посмотрела на него с недоумением.

– Ну, за что купил, за то и продаю! – не обиделся парень. – Ты у бабки то спроси!

– Спрошу, и потом ты получишь от нее же по шее, – почему-то на этот раз я обиделась. Почему я об этом узнаю только сейчас?..

Молча дошли до дома, Лешка плюхнулся на лавку, а я, махнув ему на прощание, сразу ушла в квартиру. Дверь открылась быстро, словно бабуля меня ждала.

– Ба, со мной что-то не то, – заявила я с порога, закрывая за собой дверь.

– Божечки, – всплеснула руками она и села на пуфик в коридоре. – Кого видела?

– Что ты об этом знаешь? – посмотрела на нее, понимая, что вот кто мне все расскажет.

– А давай я тебе чайку с мятой налью, ты взволнована…

– Не увиливай, – попросила я. – Леха сказал, что мы какие-то там «видящие».

– Кого ты видела? Из умерших…

– Так это все происходит на самом деле? – мне опять стало дурно. – Давай свой чай…

Ушла в ванную стереть косметику и ополоснуть лицо. Я, конечно же, смотрела телевизор, читала книги и знаю, что такое призраки. Но считала все это выдумкой, не более того.

В кухне меня ждала большая кружка чая с мятой, в которой плавал лед. Сделала глоток, стараясь не выпить все сразу, а то еще горло прихватит.

– Деда… Мужчину на площади из девяностых и мальчика Ваню. И это же не галлюцинации?

– Охо-хо, Ванюша, значит, умер! – огорчилась бабуля.

– Он сказал, что у него осталось мало времени. Может, еще жив?

– Может, но скорее всего до утра. Все же третьи сутки пошли, – она перебирала пальцами полотенце. – А мы да, видящие, но до момента, когда родится дочь. Даже не так, как забеременеешь девочкой, так дар и пропадает. И так уже много поколений.

– И мама? – не поверила я.

– Глупая она… – бабушка вздохнула. – Как будто я в этом виновата. Ведь не с меня началось. Двадцать ей тогда было, как она увидела первого призрака. Утопленника на пирсе. А душа неприкаянная просто хотела покоя, чтобы нашли и похоронили кости!

– Она испугалась? – поняла я. – Но ведь в ее двадцать уже родилась я.

– Выспросила у меня, как избавиться от дара, и соблазнила парня. И на двадцать первый день после дня рождения, уже забеременела. От нелюбимого мужчины, которому совесть не позволила ее оставить. Так и живут, как два сыча, и бросить жалко, и уйти, а что люди скажут! – осудила она маму.

– Это жесть какая-то, – отпила чая, пытаясь охладить разум, который сейчас воспринимал все вокруг как какой-то театр абсурда. – Они не любили друг друга, а я здесь причем?..

– Так люди осудят, что бросили! Я просила оставить тебя мне, но твоя мать возненавидела меня, обвинила во всем.

Я внезапно поняла, как одинока была бабушка все это время. Лишенная сначала дочери, которая ничего не поняла, а ответственность переложила на собственную мать. А потом и меня, рожденной, чтобы избавиться от призраков, и оставленной возле себя только потому, что боялись осуждения и общественного мнения…

– То есть, я теперь следующая? – посмотрела на бабушку.

– Да. Тоже проклянешь?

– Нет. Я не хочу быть похожей на мать. Скажи, как спасти Ваню? – посмотрела в окно кухни.

Там, возле подъезда сидел Леха, словно ждал меня, и периодически поглядывал на окна.

– Найти его, раз его душа сама пришла к тебе. Вот он и укажет путь!

– Значит, пойдем искать! – решилась я, допила чай и, схватив сумку в коридоре, остановилась в дверях.