– Для начала, как тебя зовут и кто ты?

Он неспешно присаживается рядом, и я невольно отмечаю, какой он огромный, в сравнении со мной.

– Мое имя Кайден, я… оборотень.

Я заметила паузу в средине фразы, но пока не стала акцентировать на этом внимание.

– Хорошо, Кайден, кто тебя так наказал и за что?

– Думаю, ты догадываешься кто.

– Риза, Богиня Смерти – я больше утверждаю, чем спрашиваю.

– Да, она – он внимательно смотрит на меня своими теплыми, как солнечный свет, глазами, кажется, что любуется мной.

Я стряхиваю с себя это наваждение и хмурюсь.

– Ты как-то на меня воздействуешь ментально? – хотела спросить спокойно, но не очень получается, в голосе явно слышна злость.

Он удивленно приподнимает брови, и я понимаю, что спросила глупость. Поэтому опять иду в наступление:

– И что же ты такое натворил, если сама Богиня Смерти наказала тебя? Обычно, она не марает руки, для этого у нее достаточно приспешников. Разве что, ты какая-то крупная дичь, уж извини за каламбур.

– Когда-то я был царем оборотней.

– Когда-то?

– Очень много сотен лет назад.

– Сотен? Сотен!?

– Да, сотен. Я давно здесь. Вообще, предполагалось, что я тут буду до скончания времен, или пока этот мир не погаснет, а я с ним. А на счет того, за что Богиня покарала, так тут все просто. Я посмел ей перечить. Оборотни, в принципе, мешали ей устанавливать свои порядки. Наша природа слишком непредсказуема, нами сложно управлять. Думаешь, откуда эта ваша магическая связь? Это отнюдь не благословение Богов, а их возможность руководить потоками магии в этом мире, скрещивать вас, как домашних питомцев. Идея принадлежала Ризе, но и остальные Боги были не против. Вечность существовать скучно, а тут такое развлечение.

– Ладно, я поняла – перебила я оборотня. От полученной информации пухла голова и подташнивало. Особенно учитывая, что теперь и я домашний питомец на службе у Богов.

– Прости, я тебя расстроил – он подсел еще ближе, теперь наши бедра соприкасаются.

Развернул мою руку ладошкой вверх, и я с удивлением отметила, что ранка зажила, осталась только тонкая розовая полоска на ее месте. Кайден сплел свои пальцы с моими, рассеяно поглаживая большим пальцем тыльную сторону моей руки. Так мы и сидели какое-то время, наслаждаясь тишиной и звуками природы. Мужчина смотрел на реку, а я – на него. Когда он повернул голову, то конечно, наткнулся на мой взгляд.

– Прости, никак не привыкну к твоему новому виду – надо же как-то объяснить тот факт, что я постоянно на него пялюсь.

Он кивает и грустно усмехается.

– Ты даже не представляешь, что сегодня сделала для меня. Но это долгий разговор, а тебе нужно идти.

Я непонимающе на него смотрю. Это мой сон, сама решу, когда просыпаться, нечего указывать!

Он улыбается и смотрит так, как на меня иногда смотрит мама: как на избалованного, но бесконечно любимого ребенка.

– Просыпайся, малышка.

Открываю глаза. С удивлением наблюдаю вокруг себя суету. Мама, увидев, что я проснулась, кидается меня обнимать. Папа сгребает уже нас двоих в объятия. Растеряно вижу сестру с красными глазами возле своей кровати.

– Да что происходит вообще? – выдавливаю из себя.

Из сбивчивых объяснений выясняю, что я проспала больше суток и разбудить меня никто не мог. Вот это да! Такого у меня еще не было. Вытерпела осмотр лекарей, вопросы дяди. Когда стало понятно, что я в порядке, уговорила всех уйти, дав мне возможность встать, привести себя в порядок и чуть позже выйти к обеду.

В комнате осталась только сестра. Стало даже немного странно от этого факта. Раяна присела на край кровати, возле моей руки и, вдруг, порывисто обняла меня, расплакавшись. Сквозь всхлипывания я услышала какая я бессердечная, что так поступаю. И как она боялась, что я не проснусь, и она никогда не сможет мне сказать, что скучает по тем нам, какими мы были до того случая с графом. И много такого же сентиментального, глупого и трогательного, потому что это все шло из сердца. Того самого, которое я думала, навсегда для меня закрыто.