В конце концов, может быть, группа – это не так уж и стрёмно? Парни, судя по всему, подобрались неплохие, не гопота какая-нибудь. Костян Миронов и вовсе мировой пацан. Да и Женька тоже нормальный, просто слишком уж застенчивый, словно гимназистка. Может быть, даже прикольно получится – поработать всем вместе.

– А название для будущей группы уже есть? – полюбопытствовал Иван.

Железняк лукаво прищурился.

– А как же! “Иванушки International”,* – и, явно наслаждаясь растерянным видом ребят, со смехом пояснил:

– Ну а что, Иванушка у нас уже есть, “интернэшнл” – тоже, – и он кивнул в сторону Жени, а затем захохотал уже в голос. – Да расслабьтесь, я же просто шучу!

Иван незаметно перевёл дух.

– Идолы, – сказал вдруг Железняк, перестав смеяться. Никто даже не сообразил сразу, о чём это он.

– Что? – непонимающе переспросил Костя.

– Название группы – “Идолы”.

– Э-э-э… по аналогии с корейскими айдолами? – отмер Женя.

Железняк кивнул:

– Ну, типа того. Если вы будете работать со мной, то станете не просто звёздами, а самыми настоящими идолами. Объектами вожделения и зависимости миллионов. На вас будут капать слюнями и хотеть все – от тинейджерок до пенсионерок!

“Фигасе… – ошеломлённо подумал Иван. – Вот это размах!”

Один лишь Костя Миронов не потерял самообладания и вкрадчиво поинтересовался:

– Звучит круто. А что взамен?

Железняк сложил руки на груди и обвёл каждого их них своим фирменным пронизывающим взглядом, от которого Ивану всегда хотелось поёжиться и сказать: “Бр-р-р!”

– Взамен? Полное, безоговорочное подчинение.

– Насколько… полное и безоговорочное? – уточнил Костя.

Железняк пожал плечами.

– Абсолютно полное и абсолютно безоговорочное. То есть, если я скажу залезть на вершину горы с плакатом: “Насрите на меня, чайки” – вы сделаете это.

– Но зачем? – опешил Женя.

– Подобных вопросов задавать тоже не надо, – отрезал Железняк. – Всё, что вам положено знать, я и так скажу, а остальное вас не касается. Запомните: продюсер приказывает, а не просит. И его приказы не обсуждаются. Никогда.

– Надеюсь, вы знаете, что делаете, – вздохнул Миронов.

Железняк одобрительно взглянул на него:

– Именно, мой мальчик. Я в этом грёбаном бизнесе уже не один десяток лет кручусь – и, чёрт возьми, реально в нём секу. Так что советую не ставить под сомнение мой авторитет. Я не слишком-то многого требую: просто выполняйте то, что я скажу, и не нарушайте запретов. Не так уж и тяжело, на самом деле. Главное – приучить себя не перечить. Дисциплина прежде всего!

– И много будет запретов? – нервно спросил Иван. – Чего они будут касаться? Личной жизни? Поведения? Питания?

– И того, и другого, и третьего, и ещё миллиона пунктов, – спокойно кивнул продюсер, словно не замечая его нервозности. – Прежде всего, конечно же, здоровый образ жизни, при ваших нагрузках это будет необходимо. Специальная диета, регулярные медосмотры, спортзал… и, естественно, никаких сигарет и алкоголя. Про наркотики даже не упоминаю – уповаю на ваше благоразумие. Учтите, скрывать это от меня всё равно бессмысленно. Если узнаю, что влезли в это дерьмо – придушу собственными руками, а потом в ближайшем лесочке прикопаю. И ничего мне за это не будет.

Иван уже начинал привыкать к своеобразному чувству юмора Железняка, а вот бедолага Женька, видимо, здорово струхнул после последней фразы. Хотя ему-то чего бояться? Где он – и где наркотики? Женьку даже с бутылкой пива невозможно было представить. Скорее уж, с молочным коктейлем или ванильным капучино. Ещё и с льняной салфеткой, заправленной за воротничок! Иван невольно улыбнулся своим мыслям, но улыбка тут же сползла с его лица, когда он услышал следующую фразу продюсера: