– Еще кое-кому понадобилось! – крикнула она оттуда.

– Отдайте ему! – хором ответили сидевшие в комнате, имея в виду Бека. – Пусть прочтет!

– А я что делаю? – крикнула Алма оттуда.

Бек, уткнув лицо в страницу газеты, вышел из своей комнаты. За ним последовала Алма и направилась на кухню.

– Говори, что там пишет Запад? – обратился Сармат к дяде. – Западная пресса пишет тут о чем угодно, только не о наших проблемах, а эта…

– Капиталисты всем пудрят мозги, а ты рад! – вмешалась жена. – Все они гады! Считают себя гражданами мира, а нас людьми одной долины!

– Восток в этом номере не отражен, – резюмировал Бек.

Сармат, привстав с места, взял из рук Бека газету.

– На западе может и хорошо, но мы живем – тут, дядя, – пошутил Сармат. – Спустись на землю. Искать правду надо здесь!

– Она на дороге не валяется. Ее добывают! – ответил Бек. – Ты вынужден искать ее долго-долго, потому как она изменчива…

Трава на бульваре за домом Бека колосилась. Ее они скосили. Тоже бесплатно. Мария Ивановна всех уже зачислила дворниками, но на уборку улиц они еще не выходили. Директриса обещала пустить их на участки, когда откроется зимний сезон. Многие обычно в это время уезжают к себе в теплые края. Мест свободных будет много. В последнее время Сармат ходил сам узнавать про их общее дело в ЖЭК. Поэтому он взял там косы, и они стали по очереди скашивать траву между домами. А во время перекура озирали окрестности. Дома казались им скалами, а улицы – ущельями.

Первым вышел на подработку Султан. Вызов поступил из соседнего дома. За ним пришел хиленький юноша. На голове бейсболка Барселоны, на шее шарф той же команды. В правой брови серебряная гирька. Глаза блуждают, похоже, от страха: дядька ведь не родня ему. Первый случай иметь дело с мигрантом. Тому было на вид лет тридцать с лишним. Угрюмый. Цвет кожи на лице был не как у отца. Волосы черные, прямые, мощного телосложения. Один его вид нагонял тревогу. Пока они шли, расстояние между ними оставалось не меньше метра. А тут приезжий встал. Руки в брюки. Монолит! Сами вырвались у юноши слова:

– Да, жди тут!

Пока стоял на улице, Султану казалось, что все прежние увлечения покидают его. Ежедневные тренировки по кикбоксингу забросил. Стремился попасть в высшую лигу. Но для этого нужно тренироваться и тренироваться.

– Любовь к спорту? – прошептал вслух. – Она у меня лишь в душе осталась. И то догорает. Суетиться необходимо. Руки ведь свободны. Ни любовь к спорту, ни слезы для развития мускулатуры – не дадут ничего. Потом так и проживешь до конца жизни – бесславно. Цель в небесах! Ее надо достать. Придется подпрыгивать. С необычайной силой! Круче, еще круче! Безжалостно, так, чтобы, в конечном итоге стать другим. Тихо жить – не мудрено. Надо попробовать жить активно! Найти спортзал. Сделать зарубку в памяти. Вечером сообщить Сармату… Молодчина Шарипа! Опять ушла в город. Хочет найти работу сама. Мне бы тоже нужно шевелиться. Надо стать местным. Иначе не проживешь.

Войдя в чужую квартиру, Султан вспугнул мальчика лет шести. Тот уцепился за подол матери и не отпускал его. Двигался вместе с нею, следя большими голубыми глазами за чужим дядей. Женщина взяла его на руки и сказала Султану:

– Тут, за туалетом. Посмотрите, короче.

Султан, открыв крышку бачка, подкрутил поплавок. Вода, стекающая мимо слива, остановилась. Хозяйка протянула помятые желтые рубли. Султан их не взял. Это, похоже, смутило женщину, она все протягивала ему деньги. Тогда Султан вымыл руки водой прямо из бачка, и, плотно прикрыв крышку, не попрощавшись, как и не поздоровался при входе, вышел вон.