В такие моменты окружающие их мало беспокоят.

Затем начинается работа – парение мастера, и постепенно народ оживает, из углов раздаются реплики, комментарии, их тут же немедленно пресекают. Слышится указание махающего:

– Пригнитесь, – и он неторопливо, нагнетающим движением проводит опахалом над головами мужиков, прикрытыми только шапками.

Кто-то рядом шепчет:

– Хорошо хоть не топором размахивает… а то бы пригнулись как надо, до пола.

Пар бывает разным, но его особенности зависят от того, кто и как сделал его в настоящий заход. Главное для отдыхающих то, что пар качественный, и поэтому претензий к нему нет и не может быть…

Иногда он отличается особой сухостью, иногда жесткостью или, наоборот, мягкостью, но как отмечал уже Палыч, – это все дело рук разных мастеров, подготовивших пар.

Как правило, организуют процесс банщики-профессионалы, но в отдельных случаях, бывает, эстафета передается бригаде из числа постоянных завсегдатаев-любителей. Разгоняют, точнее, опускают горячий воздух «вертолетом», но так происходит не всегда. Нет особого смысла, ибо «манеж» и так находится почти под потолком и он сам постепенно опускается вниз. Через стандартные восемь минут обычные миряне разбегаются, остаются только «недожаренные» – те, у кого кожа потолще, для них наступает пора постучать себя веничком.

Ощущение соединения тела и души в одно целое после такого парения передать на словах очень сложно. Надо всего лишь побывать в нем. Для этого мы идем в баню, может, не всегда удается попасть на пар, ну а если уж попал, то полученное удовольствие мозг запомнит и погонит его обладателя сюда вновь и вновь. Так и становятся заядлыми любителями-парильщиками люди, доселе не знающие всей прелести банного воздействия на организм.

«Эту баню можно назвать в полной мере общественной», – решает для себя Иннокентий. И по обычаю, принятому им самим, выставляет независимую оценку.

Внимание, дорогие читатели! Таково личное субъективное мнение героя, и в своей книге он имеет полное право его озвучивать, ибо никакого отношения к профессиональным основополагающим определительно-оценочным критериям особо уполномоченных комиссий не имеет.

Кеша в очередной раз повторяет: у каждого, кто посетил эту баню, имеется на сей счет свое мнение, которое, вполне возможно, может быть неоднозначным. Персонаж рассказа обращает внимание любителей на то, что Царицынская – одна из тех, где парятся люди нормальной ориентации, то есть раздетые догола. Тряпками не обматываются, в трусах не заходят. Никто не стесняется показать все свое, что он всегда носит с собой.

С легким паром!

Желаю всем вам, любители Царицынской бани, легкого и ароматного пара! Удачи и благополучия!

И то, что слышу, и то, что вижу, —

Пишу в блокнотик, впечатлениям вдогонку:

Когда состарюсь – издам книжонку.

Про то, что, Ваня, мы с тобой в Париже

Нужны – как в бане пассатижи.

Владимир Высоцкий

Баня

Куда, в какую?

Московских бань для рассказов Кеше Листозадову стало не хватать, сунулся было в Калитниковские, но там ни народа, ни сюжета. Потолкался немного, выяснил: сеанс длится два часа, что маловато для истинных парильщиков, ибо люди привыкли оплачивать сразу и надолго. Передержанное время, поглядывание на часы, доплаты за сверхлимиты никто не любит. А пар хороший, как и сама баня, жалко, что безлюдна.

Однажды его попарили

Побывал и в Воронцовских, такая же история. Два-три человека средь бела дня: может, лето было тогда тому причиной, так ведь и в других не зима. К тому же персонал какой то напыщенный, ощущение, будто не ты у них обслуживаешься, а они у тебя.