Как не признать?

– Я не понимаю, – говорил Иннокентий Павлович, – почему «Бани» – это у нас бани?! Почему не Bathhouse до сих пор? Ведь такое странное сочетание слов: «Резорт», и рядом опять русское «Баня».

Он уже видел такое на стенах Краснопресненской бани.

Вышагивая по хрустящему, только что выпавшему снегу, Листозадов, утрируя, продолжал разглагольствовать:

– Ведь все, что могли, Григорий, аристократы (либералы хреновы!) – за тридцать лет переименовали на аглицкий манер, а тут загвоздка такая, бани!

Наверное, потому что не звучит? Или это все же наше? Наше – это исконно русское, нам доставшееся от предков! Как водка, икра и балалайка!

Значит, не все под силу испохабить, не все наши названия можно изменить на свой лад!

Допустим, такой сюжет

А вот идет, например, какой-нибудь иноземец и видит: «Ба! Bath house!» То есть, по-ихнему, баня. Зайдет, а там мужики русские – обнаженные, с пучками веток дубовых или березовых, хлещут нещадно себя с пылу да жару до слез.

Расстроится вконец иностранец и уйдет восвояси. Кеша как-то видел азиатов в Сандунах – те, выкатив узенькие глаза, с испугом смотрели, как два банщика обрабатывали под заказ дородного клиента с окладистой бородой.

Тот кряхтел и стонал от удовольствия, а японцы, однако, посчитали, что человека стегают в виде наказания – мол, порка такая у них! За дело, поди, дубасят, по пьяни навороченное. Еще со времен царя Ивана у них это принято! Затем, покумекав, все же сообразили, рассудив на свой лад так:

– Вот ведь какие смешные эти русские! Придумали же развлечение! Всыпать самому себе аккуратно горяченьких люлей! Мазохисты этакие… И невдомек им, жителям Страны восходящего солнца, что это так наша общественная банька себя показывает!

Может, и у них подобная есть – он как-то видел давненько, правда, по телевизору, фурако в бочке кедровой. И еще сэнто, где про парилку – ни намека.

Бани (вид днем)

2 января

У цели

Палыч не особенно вдавался (ему оно надо?), сколько там бань за рубежом и разных видов мытья – явно не один и не два.

Так говорил Кеша другу, когда они, обвешанные банными атрибутами, вышагивали вдоль левой части кирпичного здания советской постройки, где из темноты над входом яркой шапкой, заманчиво и тепло, световым диодом излучалось: «КОПТЕВСКИЕ БАНИ».

Тот вход, что с левой стороны объекта – наш. Справа – не наш. Чей-то их, маркета-универсама, наверное, но Кешу с приятелем это совсем не волновало, они уже были на месте.

Пусть читатель простит нашего героя за такое подробное описание приезда с импровизациями-высказываниями. Иногда ему просто необходимы рассуждения, без них он не может ходить по баням. Те, кто его хорошо знает, это подтвердят.

Вид на лестницу с промежуточной площадки

Рассуждения о входе

После входа через тамбур в двери первого этажа взорам друзей открылась такая картина.

Справа от входа – скамейка, у стены напротив пролета лестницы – кожаный диван с висящим над ним на стене, непонятно зачем и для кого, телевизором.

Потому как смотреть его можно, но сложно.

Как можно смотреть телевизор

Кеша это понял вот так (в данном месте он просит не принимать его рассказ всерьез): если кому-то приспичило срочно увидеть какой-нибудь сериал, то он должен находиться на межэтажном пролете и сидеть на ступеньках лестницы, ну а кто желает, может и постоять.

Однако же это затруднило бы проход мимо для снующих туда и сюда граждан, желающих помыться, а потом вернуться обратно.

Если же вы присели на диванчик, телевизор наверняка будет только слышно, а смотреть, сидя к экрану спиной, задрав голову назад и вверх, весьма непросто, да и надо ли?