Справедливости ради скажем, что Листозадов не раз уже упоминал в своих очерках о преимуществах кафеля старого советского производства. Старая плитка не чета нынешней, той, что укладывают в наши дни при обновлении современных помывочных заведений. «Сейчасошняя» таит в себе неожиданную опасность, – это имеет важное значение для задниц, локтей и других конечностей человеческого тела, временно находящегося на данных объектах в весьма беззащитном, ничем не прикрытом виде, иногда вдобавок под воздействием не совсем легкого пара.

Иннокентий опять присмотрелся к кафелю, присел и даже зачем-то поскоблил плитку ногтем. «Да, плитка старая, еще кафельная, времен Леонида Ильича, много раз спасала людей от падений и увечий. Может даже считаться винтажной в среде антикваров. Современная керамика для ванн и саун, та, что сегодня в изобилии представлена в строительных магазинах, вроде бы технологически мало чем должна от нее отличаться.

Впрочем, возможно, никто не догадывается или не обращает на это внимания при ремонтах. Кто знает? Может, так нужно сейчас, в наш неспокойный век, ведь недаром говорят: красота спасет мир. «Не ходящих в баню дизайнеров, очевидно, мало волнуют чресла граждан», – таково было умозаключение нашего любознательного героя.

Мыльное помещение

Наш Кеша совсем не удивился, войдя в мыльню. Как и во всех остальных помещениях, увиденное здесь представляло собой очень знакомую ему с детства картину.

Палыч, как обычно, пересчитал скамейки. Их оказалось двадцать шесть, и, как всегда и везде, они были заставлены тазами с распаренными в них вениками. Пять наливаек (кранов) для воды в ряд – с правой, оконной части зала (от входа), одна – с левой стороны, за тремя душевыми.

Тут же у дверей висело единственное деревянное ведро-водопад. Палыч не заметил, чтобы им кто-то пользовался. Оказалось, воды в ведре нет по причине того, что механизм, кран-поплавок, попросту давно сломался. Все об этом знали, но забыли, для чего он здесь нужен. Впрочем, и никаких неудобств эта деталь для моющихся также не представляла.

Бассейн

Крошечный бассейн, если его таковым можно назвать, был больше похож на бадью, но квадратную, с холодной и несвежей водой «для окунания». Естественно, он не имел циркуляции и, как во всех старых банях постройки середины прошлого века, чаще использовался для охлаждения самих готовщиков пара, подметил Листозадов. Плавающих там туловищ обычных «прихожан» из числа попарившихся почти не наблюдалось.

Ему припомнилось, что когда-то, в конце прошлого века, бассейн являлся в некотором роде отличительной особенностью любой общественной городской бани. Частенько кто-либо из закадычных приятелей, когда звал его в незнакомое доселе банное место, сообщал важную деталь: «Там бассейн есть!» Это означало, что баня суперкрутая. Ибо отнюдь не везде и не во всех имелась этакая роскошь.

Поднявшись по железной четырехступенчатой лесенке с перилами из труб, он заглянул в емкость, напоминавшую лохань. На дне лежали листья, смытые с тел окунавшихся, а также иголки различных хвойных растений. Он предположил, что они там сохранились еще с тех памятных времен горбачевской перестройки. Желание окунуться в такой бассейн у Кеши Листозадова тут же испарилось и больше не появилось – ни в тот час, ни потом.

Зал помывки

Как не забыть?

Иннокентий вернулся в кабинку, достал блокнот, тщательно, но, как потом выяснилось, весьма неразборчиво записал увиденное и вроде как уже решил покончить с художественным описанием мыльного зала, чтобы затем перейти к тому, зачем, собственно, сюда и приехал.