Амадей запустил пятерню в волосы и потер затылок.
– Разберемся. Служил?
– Шестьсот шестьдесят шестой адский легион, – подтвердил Варфоломей.
– А меня вот сразу на Землю, – поделился Амадей. – Так что я, считай, жизни в Аду и не знаю. А после легиона чем… м-м-м… занимался? Семен, а поставь-ка нам, пока едем, моего тезку.
Салон заполнился совершенно божественной музыкой. Легкой, летящей и чистой, как сама радость.
– Моцарт, – поделился Амадей с благоговейным вздохом. – Дьявольски талантлив был. Даром что человек.
– В бюро работал по урегулированию проблемных ситуаций и жалоб.
Черт удивленно присвистнул.
– Ого!
И надо сказать, тут было чему удивиться. Работа у Варфоломея была тяжелой. С ночи до утра он разбирал всевозможные жалобы и конфликтные ситуации. Специалист по связям с чертовой общественностью, если так можно выразиться. Проблем в Аду хватало с избытком. Обязательно кто-то был чем-то недоволен или чего-то требовал. То лава на дорогах застыла не так, как нужно, то поднимался вечный вопрос «почему черти не летают»… Подавались бесконечные требования о выделении чертям крыльев. А иногда становилось действительно жарко, когда требовали разрешить браки с… О, в этом вопросе слишком много вариантов, чтобы их все перечислить.
Глава 3
Софийка сидела на кухне Евы, и ее глаза озорно сверкали. В бокалах бежали пузырьки шампанского. Подруга едва не захлебывалась от восторга.
– Давай, открывай!
Ева медлила, водила пальцем по гладкой блестящей бумаге. Подвох был. Совершенно точно. Она видела это по улыбке подруги. Откуда она там вернулась? Ева напрягла память. Софийка была путешественницей по жизни и постоянно куда-то ездила.
– Ну же!
Григорий жадно смотрел на ленточку на коробке. Она была ему нужна.
Ева открыла.
– Это что? Это член? Резиновый?
Софийка залилась веселым смехом.
– Да!
– Хм…
Ева извлекла внушительную резиновую штуковину.
Григорий завладел вожделенной ленточкой и утащил ее в зубах.
– Из Амстердама. А что я еще могла привести лучшей подруженции?
– Что угодно… Тюльпаны? – спросила Ева, вертя в руках игрушку.
– Он на батарейках, там в комплекте. Ну как?
– Э-э-э… – Ева пока не разделяла восторга. – Я, конечно, все понимаю, намек на… мою личную жизнь. Но почему он зеленый?
– А что, приятный цвет. Ну, знаешь… нефритовый стержень и все такое.
– Выглядит каким-то нездоровым. Зеленый… Ну сама представь? И ты уверена, что эту штуку можно использовать… ну, на живом человеке? Размер и хм… толщина. Как это засунуть? Это больше на джедайский меч похоже.
– Прикинь, был такой с подсветкой.
– Интересно, что там освещать?
Подруги засмеялись и выпили шампанского. Щеки Евы пылали. Она перехватила резиновое изделие как меч и наставила его на подругу:
– Люк! Я твой отец!
Это вызвало очередной приступ веселья. А потом Софийка возмутилась:
– Вот! И как ты можешь начать отношения, если у тебя такие запросы? Не знаю, прояви воображение! Нормальный защитный цвет. Может, это военный… такой брутальный.
– Софийка, не продолжай!
София отпила шампанского и елейным голосом поинтересовалась:
– А ты случайно не собираешься завести себе еще парочку котов?
– Нет! – Ева отложила резиновое чудовище в сторону. – Григорий будет единственным котом в семье.
– Ну смотри.
Уже значительно позже, когда подруга уехала, Ева все-таки вставила в резиновый зеленый член батарейки. Он завибрировал. Григорий примчался с кухни и удивленно уставился на работающий агрегат.
– Видишь, какой подарочек от лучшей подруги?
Ева бросила игрушку на покрывало.
Григорий запрыгнул на кровать и… принялся тереться башкой. Вибрация ему нравилась, а резина была приятной. Так что с этого дня Григорий полюбил спать, устроив голову на подарке Софийки. Приходил в восторг, когда Ева включала разные режимы. И всегда недоуменно смотрел на Еву, когда она прерывала его сон бешеным хохотом.