Эх, что мне мой соперник – Джонс ли, Крамер ли, —
Рекорд уже в кармане у меня!
Заметано, заказано, заколото, —
Мне кажется – я следом полечу.
Но мне нельзя, ведь я – метатель молота:
Приказано метать – и я мечу.
Эх, жаль, что я мечу его в Италии:
Я б дома кинул молот без труда, —
Ужасно далеко, куда подалее,
И лучше – если б враз и навсегда.
Я против восхищения повального,
Но я надеюсь: го́да не пройдет —
Я все же зашвырну в такую даль его,
Что и судья с ищейкой не найдет…
Сейчас кругом корреспонденты бесятся.
«Мне помогли, – им отвечаю я, —
Подняться по крутой спортивной лестнице
Мой коллектив, мой тренер и – семья».
1968
«То ли – в избу и запеть…»
Марине
То ли – в избу и запеть,
Просто так, с морозу,
То ли взять да помереть
От туберкулезу,
То ли выстонать без слов,
А может – под гитару?..
Лучше – в сани рысаков
И уехать к «Яру»!
Вот напасть! – то не всласть,
То не в масть карту класть, —
То ли счастие украсть,
То ли просто упасть
В грязь…
Навсегда в никуда —
Вечное стремленье.
То ли – с неба вода,
То ль – разлив весенний…
Может, эта песня – без конца,
А может – без идеи…
А я строю печку в изразцах
Или просто сею.
Сколько лет счастья нет,
Впереди – все красный свет…
Недопетый куплет,
Недодаренный букет…
Бред!
На́зло всем – насовсем
Со звездою в лапах,
Без реклам, без эмблем,
В пимах косолапых…
Не догнал бы кто-нибудь,
Не почуял запах, —
Отдохнуть бы, продыхнуть
Со звездою в лапах!
Без нее, вне ее —
Ничего не мое,
Невеселое житье, —
И былье – и то ее…
Ё-моё!
1968
«Мне каждый вечер зажигают свечи…»
Мне каждый вечер зажигают свечи,
И образ твой окуривает дым, —
И не хочу я знать, что время лечит,
Что все проходит вместе с ним.
Я больше не избавлюсь от покоя:
Ведь все, что было на душе на год вперед,
Не ведая, она взяла с собою —
Сначала в порт, а после – в самолет.
Мне каждый вечер зажигают свечи,
И образ твой окуривает дым, —
И не хочу я знать, что время лечит,
Что все проходит вместе с ним.
В душе моей – пустынная пустыня, —
Ну что стоите над пустой моей душой!
Обрывки песен там и паутина, —
А остальное все она взяла с собой.
Теперь мне вечер зажигает свечи,
И образ твой окуривает дым, —
И не хочу я знать, что время лечит,
Что все проходит вместе с ним.
В душе моей – всё цели без дороги, —
Поройтесь в ней – и вы найдете лишь
Две полуфразы, полудиалоги, —
А остальное – Франция, Париж…
И пусть мне вечер зажигает свечи,
И образ твой окуривает дым, —
Но не хочу я знать, что время лечит,
Что все проходит вместе с ним.
1968
Поездка в город
Я – самый непьющий из всех мужуков:
Во мне есть моральная сила, —
И наша семья большинством голосов,
Снабдив меня списком на восемь листов,
В столицу меня снарядила.
Чтобы я привез снохе с ейным мужем по дохе,
Чтобы брату с бабой – кофе растворимый,
Двум невесткам – по ковру, зятю – черную икру,
Тестю – что-нибудь армянского разлива.
Я ранен, контужен – я малость боюсь
Забыть, что кому по порядку, —
Я список вещей заучил наизусть,
А деньги зашил за подкладку.
Значит, брату – две дохи, сестрин муж – ему духи,
Тесть сказал: «Давай бери что попадется!»
Двум невесткам – по ковру, зятю – заячью икру,
Куму – водки литра два, – пущай зальется!
Я тыкался в спины, блуждал по ногам,
Шел грудью к плащам и рубахам.
Чтоб список вещей не достался врагам,
Его проглотил я без страха.
Помню: шубу просит брат, куму с бабой – все подряд,
Тестю – водки ереванского разлива,
Двум невесткам – по ковру, зятю – заячью нору,
А сестре – плевать чего, но чтоб – красиво!
Да что ж мне – пустым возвращаться назад?!
Но вот я набрел на товары.
«Какая валюта у вас?» – говорят.
«Не бойсь, – говорю, – не долла́ры!»
Растворимой мне махры, зять – подохнет без икры,