– Не вздумай там умирать, Макар. Вот хочешь не хочешь, а вернись. Живым вернись!

Макаров ответил на объятия. Впервые за долгое время он ощутил хоть какие-то эмоции. И как же он рад, что сейчас испытал это теплое и светлое чувство. Остался в этой дыре еще хоть кто-то, кому он дорог.

– А если вернусь, то ты меня спонсируешь сигаретками до конца жизни!

– Че? Тогда не возвращайся! Ты того не стоишь.

Макар и Ефимыч громко рассмеялись, заглушая мысль о том, что это может стать их последним разговором.

Капитан застал посла в выделенной ему комнате в здании администрации на цокольном этаже. Это не более, чем скромная обветшалая каморка три на два метра, некогда служившая помещением для местного электрика. Во всю правую стену расположился высокий стеллаж, доверху заваленный кусками проводов, сломанными счетчиками, пускателями, кнопками и автоматами. По левой стороне стоит угловатое облезшее кресло, с торчащим наружу поролоном, а цвет его обшивки уже просто невозможно определить. За ним – широкий стол с толстой железной столешницей и деревянная табуретка в придачу. Зеленая краска на стенах вся в пузырях, а ржавая решетка на окне еле-еле держалась на двух болтах.

Посол обедал во время появления Макарова. Его трапезу составляли краюха серого, как бетон, хлеба и банка консервов без опознавательных знаков. Помимо того, стол занимала тусклая керосиновая лампа. А еще Сайга, что лежит у самого края, как можно ближе к ее владельцу. Похоже, посол никогда не расстается со своим оружием. Впрочем, учитывая времена, неудивительно.

– Капитан, прошу Вас, разделите эту трапезу и молитву со мной. Мне будет весьма приятно. – голос его был тихим и вкрадчивым. Прямо как у особиста, что некогда допрашивал капитана.

Макаров не ел со времени того самого злосчастного патруля, за который ему неслабо прилетело по шапке. Поэтому, он не без удовольствия принял предложение посла.

Капитан примостился на подлокотнике кресла, ведь только так он

и мог нормально достать до высокой столешницы. Посол выудил из-за пазухи вторую банку консервов, тоже без этикеток и разломил кусок хлеба пополам, отдав Макарову половину.

– А теперь, воздадим Всебогу молитву за эти дары.

Сказав это, он опустил голову и закрыл лицо ладонями. Затем он очень быстро стал зачитывать молитву на латыни. Капитан не знал этого языка, так что у него не было ни единого шанса разобрать хоть что-то.

– Amen! Можем приступать.

Немного помявшись, Макаров также буркнул «Аминь» и принялся вскрывать консервы.

Минут пять они ели в абсолютной тишине. Посол лишь то и дело изучающе рассматривал капитана. Макарову это не очень-то нравилось, но он предпочел сделать вид, что не замечает этого и сосредоточился на пище.

Он про себя отметил, что неприглядный серый хлеб оказался на удивление приятным на вкус, хоть и жевался, как кусок резины. Вид мяса в консервах определить так и не удалось. Это что-то среднее между свининой и курицей, еще и щедро приправлено перцем.

– Что ж, я полагаю, нас так и не представили друг другу, как следует. – прервал затянувшееся молчание посол.

– Согласен.

– Да-да-да. Меня зовут Максий. Диакон Максий. А вы?

– Анатолий Петрович.

– Макаров, да?

– Угу.

– Да-да… меня совсем немного просветили о вашей персоне. У вас богатый послужной список. И очень хорошая репутация от командования, да, вот так.

– Я польщен. – сухо ответил Макаров.

– А вы небольшой любитель задушевных бесед, да? Ну ничего, я не в обиде. Вы не подумайте ничего дурного, я все понимаю. Вы люди прожженные, знаете, что к чему.

– Пожалуй.

– Да-да-да. Эм… – Максий прервался, будто потерял ход мысли. – Я… Мы знаем, что отношение к нам тут… особенное. Я… Мы просто… хочу заверить вас, что мы все на одной стороне, да.