– Ты мне не веришь?

– А должен? Не думаешь, что начинать отношения со лжи не совсем правильно?

– Я не лгала тебе.

– Но и правды не говорила.

– И что, я должна извиниться, что пошла с подругой в клуб?

– Мне не нужны твои извинения. – По правде говоря, он вообще не видел смысла в пустой болтовне. – Я больше не хочу вранья и недомолвок. Если ты хочешь, чтобы мы были вместе, хватит что-то делать за моей спиной.

Ему очень хотелось верить, что девушка понимает, о чем он говорит. По крайней мере, ее молчание давало на это большие надежды. Какое-то время Вика отрешенно смотрела в окно, и лишь дрожащие пальцы, нервно теребящие застежку молнии на спортивной мастерке, выдавали ее внутреннюю борьбу.

– Наверное, я должна извиниться.

«Наверное» неприятно резануло ухо, но Данил решил ее не перебивать, и так понимая, насколько тяжело ей было признавать свои ошибки.

– Я не хотела, чтобы так вышло. А тем более, не хотела тебя обманывать. Это был просто поход в клуб. Парни просто угостили нас коктейлями, я что, отказываться должна была? Я хорошо отдохнула за их счет, сказала спасибо и поехала домой. Я вообще очень вежливая.

Мужчина не смог сдержать улыбки, Вика улыбнулась ему в ответ.

– Мы «гуд»?

– Разве это называется не «развести на деньги»? – Ему даже стало немного жаль парней, которые потратили вечер впустую, пытаясь споить умудренных клубной жизнью красавиц.

– Нет, я думаю, это означать принимать посильную помощь от благородных меценатов.

– Будь только с этим осторожней, – многозначительно вскинул бровь Данил, – всякому альтруизму может наступить предел.

Вика лишь согласно кивнула, улыбнувшись немного грустно и виновато. Конфликт был исчерпан, оставив после себя только странное опустошение, холодящее в груди где-то в области сердца. Всю дорогу домой они молчали, стараясь не смотреть друг на друга, борясь с чувством неловкости. Но в этой тишине хотя бы не было недосказанности.

Но оказавшись наконец дома, Данил не смог отрицать едва ощутимые перемены, произошедшие с его уютной холостяцкой квартирой – та словно ожила, став не просто просторной коробкой, с надежными замками, где можно было отдохнуть от внешнего мира. Теперь у нее появилась душа. С возвращением Вики в эти стены вернулся уют, какое-то мистическое тепло, дающее чувство защищенности. Он не понимал, почему беспорядок и куча девичьего хлама сейчас вызывали у него такое умиление.

– Я рад, что ты вернулась. – И это было чистой правдой.

– Я рада вернуться. – Она подошла ближе, приобняв его за талию и приподнявшись на носочках, чтобы поцеловать. – И когда у меня перестанет так адски болеть голова, я тебе это докажу.

Когда девушка скрылась в ванной, Данил некоторое время задумчиво вертел в руках свой телефон, не уверенный в том, что собирается сделать. Но все же открыл список звонков, зацепившись взглядом за номер Насти. Ему стоило оставить девушку в покое, но его не отпускало чувство тревоги. Как бы безобидно не выглядел тот паренек, его поведение говорило о серьезных психических проблемах. И если Настю все устраивало, то он сам не хотел стать объектом его мании, а тем более, позволить ему преследовать Вику. Если угроза была реальной, стоило узнать о ней побольше.

Несмотря на обеденное время, в кафе было немноголюдно. Не удивительно, ведь небольшое открытое патио затерялось среди узких улочек старого города, в самый разгар лета укрытое от любопытных глаз плотным занавесом из вьющегося зеленого плюща с редкими, но крупными гроздьями сиреневой глицинии. Запах свежезаваренного кофе здесь смешивался с нежным цветочным ароматом, что придавало этому месту какое-то особое очарование. Немного фантазии и шумный озабоченный мегаполис исчезал, давая передышку от душащего смога и мельтешащих пред глазами людей.