Гостья встала, встал и подполковник:

– Зря вы от чая отказались. Я умею вкусный чай заваривать.

– Извините. Я спешу. Сразу попытаюсь тренера найти, поговорю с ним, а потом подряд две тренировки. У меня сейчас четыре группы занимается. Группы небольшие, чтобы можно было каждому побольше внимания уделить.

Она шагнула в прихожую. Маша осталась сидеть, а подполковник вышел проводить гостью.

Валентина Агзамовна расстегнула ремешок на одной туфле, наклонилась, обулась, застегнула ремешок, взяла в руки вторую, хотела что-то сказать, но посмотрела на стену за спину подполковника Серегина, и глаза ее округлились:

– Что это?

Павел Васильевич обернулся, всмотрелся в стену, ничего необычного на замечая, хотел было спросить гостью, но повернуться обратно не успел. Рука женщины сделала резкое круговое движение, и острый штырь, вышедший из тонкого каблука, вонзился подполковнику в затылок. Гостья успела выдернуть каблук и обуться, когда в прихожую вышла Маша, привлеченная шумом падения тела. Дочь, видимо, характером была в отца. Она не испугалась, только побледнела, глаза у девочки стали холодными, как лед.

– Мне сразу показалось, что у вас злое лицо, – сказала она. – Вы не всегда лицом владеете. Иногда расслабитесь и становитесь похожей на змею.

– Зря ты, девочка, так быстро вышла, ох, зря…

Женщина шагнула вперед, Маша подпрыгнула и нанесла прямой удар ногой в лицо гостье. Но разница в весе все же сказалась, у тринадцатилетней девочки, даже тренированной, не может еще быть сильного акцентированного удара. Она только губу ей сильно разбила. Женщина устояла на ногах и, воспользовавшись тем, что Маша после приземления не обрела еще равновесия, сократила дистанцию и нанесла удар локтем точно в челюсть. Маша упала на пол без сознания. Гостья наклонилась, левой рукой взяла девочку за челюсть, правой за затылок, и резко дернула руки навстречу одна другой. Раздался хруст шейного позвонка…

А на пол рядом с головой девочки капала кровь из разбитой губы. Сильно капала, почти брызгала. У женщины не было с собой носового платка, и она взяла с полки в прихожей косынку и зажала разбитую губу. Косынка сразу стала пропитываться кровью. Рассечение было сильным, хотя, конечно, не серьезным и жизни не угрожало. Разве что внешней привлекательности…

Иван Арнольдович Бойко в третий раз перечитал только что составленный план розыскных мероприятий, который следовало докладывать начальству, и опять остался им недоволен. Чего-то здесь не хватало, и он никак не мог сообразить, чего именно. Убийство громкое, можно сказать, циничное. Убит сенатор. Да еще не просто сенатор, а сенатор от северокавказской республики. Убит под носом у собственной вооруженной охраны. За такое убийство спросят не однажды. Газеты, телевидение и Интернет, как обычно, уже шумят подробностями, которых в действительности не было.

Вчера вечером и сам начальник Следственного комитета на работу приехал, чтобы с материалами осмотра места преступления ознакомиться, и начальник отдела. Оба настраивали старшего следователя на скорейшее достижение результата. Была дана незамедлительная санкция на изъятие видеоматериалов из всех наружных камер видеонаблюдения в пределах двух кварталов, чтобы хотя бы по внешнему описанию попробовать найти эту женщину, главную пока подозреваемую в убийстве. Благо кварталы в центре Москвы короткие. Над видеоматериалами всю ночь сидели опера ФСБ, но никого, похожего по описанию на уходящего от ресторана, не увидели. А подходящего к нему и не могли увидеть, поскольку подруга подозреваемой сообщила, что в ресторан они приехали на такси, следовательно, могли бы попасть только под объектив неработающей камеры самого ресторана.