– Помнишь мой небольшой скандал со Стиви прошлой весной, когда все узнали, что у меня есть девушка? – спрашивает меня Зандерс. – Но когда Райан попадает в заголовки, речь идет не о национальных новостях. Новость распространяется по всему миру. Он не просто так заботится о безупречности своего имиджа. Все взгляды устремлены на него.

– Он действительно настолько известен? – спрашиваю я, сглотнув комок в горле.

– Я сочувствую этому парню, – качает головой Мэддисон. – Мы оба – капитаны команд и живем в одном городе, но мне никогда не приходится испытывать такого давления и внимания, с каким живет он.

– Зандерс, сколько ты зарабатываешь?

– Рио, ты серьезно?

– Я могу посмотреть в интернете. Я просто пытаюсь доказать свою точку зрения.

– Одиннадцать с половиной.

– Двенадцать, – самодовольно вставляет Мэддисон, говоря о своей зарплате. Зандерс отмахивается от него, пытаясь сдержать улыбку.

– Вот видишь, – поворачивается ко мне Рио. – Два самых громких имени в НХЛ вместе зарабатывают почти двадцать четыре миллиона долларов в год. Райан Шэй зарабатывает вдвое больше. Черт возьми, у него есть сделки по продаже обуви и рекламные ролики, которые, вероятно, стоят куда больше.

– Рио, неужели ты действительно влюблен в моего будущего шурина?

– Несомненно, – он переключает внимание на Мэддисона. – Каково это – жить с ним в одном доме?

– Как в анекдоте, – смеется Мэддисон. – Парень зарабатывает столько денег, что мог бы владеть целым зданием.

– Тогда почему он там живет? – наконец вмешиваюсь я. – Квартира великолепна, но если он столько зарабатывает…

– Потому что он практичен, – напоминает мне Зандерс. – И не склонен себе потакать.

Четыре тарелки, четыре набора столового серебра, четыре миски. Организованный до безумия. Это самоконтроль или форма самонаказания?

Я вспоминаю, каким грубым он был в тот вечер, когда пришел домой и обнаружил устроенный мной бардак, и начинаю понимать. Я перевернула его структуру, его распорядок. Он лишился контроля в единственном месте, где находил утешение.

А я – его новая сумасшедшая соседка по квартире, которая швырнула туфлю в его дверь.

Не могу представить, как он идет по жизни вот так, никогда не теряя бдительности, когда все взгляды устремлены на него, но если квартира – единственное место, где он может расслабиться, то черно-белая минималистичная тюрьма, в которой он живет, не поможет.

Решено. Я попробую внести немного красок в жизнь Райана Шэя, даже если это будет последнее, что я сделаю.

Когда я вышла из аэропорта, солнце уже всходило. Из-за победы в овертайме в Эдмонтоне и прохождения таможни я добралась домой на несколько часов позже, чем планировала. Кофе показался мне хорошей идеей. Черт возьми, это всегда хорошая идея, но особенно – в первый полноценный день в квартире, когда мне нужно распаковать вещи. Не говоря уже о том, что сегодня я надеюсь провести время со своим новым соседом. Я хочу быть настолько жизнерадостной, насколько это возможно, потому что собираюсь сделать все, чтобы Райану Шэю понравилось со мной жить, даже если это будет последнее, что я сделаю.

– Вам нужен поднос для переноски? – спрашивает бариста.

– Пожалуйста. Это было бы здорово. Спасибо.

– Инди? – слышу я позади себя, когда ставлю кофе. – Боже мой, Инди, это ты?

Обернувшись, я вижу группу девушек – моих подруг. Лучших подруг моего детства.

– Мэгги? Привет! – восклицаю я, быстро заключая ее в объятия. – Я по вам соскучилась. Привет, девчонки. – Я заглядываю ей через плечо и обнимаю еще трех своих давних подруг. – Я так по вам скучала! Что вы делаете так рано в центре города?