Хозяин кабинета сидел за столом и подписывал документы паркером. Может быть не паркером, но очень похожим на него.

Я продолжаю стоять на пороге и дрожать, как осиновый лист.

– Маргарита Константиновна? – раздался его басовитый голос.

– Это я, – делаю шаг вперед.

После моего ответа, он встает из-за стола и теперь я могу разглядеть его лучше. Ему не больше сорока. Глубокий, но спокойный взгляд. Голубые глаза, хорошо уложенные темно-русые волосы. Высокий, крепкого телосложения. Легкая небритость ему только к лицу. Его темно-синий костюм идеально сидит на нем. На правой руке – дорогие часы, которые сразу бросаются в глаза. А руки у него, действительно волосатые.

– Сколько раз вы опаздывали на работу? – спрашивает он.

– Надцать.

– Сколько? – он легко приподнимает свою широкую бровь.

Понимаю, что от волнения сморозила полную глупость. И все потому что мне страшно. Страшно стоять и смотреть ему в глаза.

– Может двенадцать? Или шестнадцать? Надцать… Это какой-то новый разряд чисел?

– Понимаете, сегодня я попала в пробку, а потом меня остановила полиция, попросили подышать в трубочку…, – выложила я все как на духу. Я так волновалась, особенно когда он подошел еще ближе.

– Какой у вас насыщенный день. И часто вы ездите за рулем в нетрезвом виде? – грозно спрашивает и снова хмурит брови.

– Никогда! – восклицаю.

– А вчера? Почему вы опоздали вчера? – Герман Алексеевич заложил руки карманы своих брюк и медленно подошел к своему столу. – Вы опаздываете практически каждый день. Это ужасно безответственно.

Боже! Он что следит за мной? И откуда ему, слишком занятому человеку знать, сколько раз опаздывает его штатный сотрудник и в какое время я прихожу на работу.

– Понимаете, так складываются обстоятельства. У меня маленькая дочь…

– Не нужно прикрываться ребенком, – не дает мне договорить.

Стою, как истукан и не знаю, что и сказать. Отчитывает меня, как школьницу. Даже не смотрю на него. Мое внимание привлекает большущий глобус. И рыбки, так умиротворенно плавают в аквариуме. Только спокойствие Рита! Только спокойствие.

– Боюсь, что нам не нужны такие сотрудники, которые так халатно относятся к своей работе. Тем более вы – ведущий бухгалтер.

– Обещаю, что это последний раз. Это мое последнее опоздание.

– Боюсь, последнего раза не будет. Вы уволены!

Вот же… За одно короткое мгновение в моей голове проносится каждое утро рабочего дня. Вот я спотыкаюсь на ступеньках, а вот ломается каблук на этих чертовых ступеньках. И почему именно ступеньки? Я часто езжу в лифте. Потому что это моя последняя ступень в моей карьерной лестнице. Я действительно часто опаздывала. Не хочется стоять на коленках и молить о пощаде у этого… уже жутко неприятного типа.

– Поймите, мне очень нужна работа.

– Я своих решений не меняю. Всего доброго! Завтра получите расчет.

Даже не смотрит в мою сторону. Садится за широкий письменный стол и продолжает подписывать бумаги, словно меня не существует.

– Я раньше всех сдаю отчеты, – пытаюсь хоть что-то предпринять. Как же не хочется терять работу из-за сущего пустяка. Ну, опоздала пару раз. Ну, с кем не бывает.

– Свое мнение я уже высказал. Покиньте кабинет или вам помогут.

– Вы еще пожалеете, что меня уволили! – моему терпению приходит конец. – Вы… Самовлюбленный грубиян!

Он резко встает из-за стола.

– Покиньте кабинет! В последний раз повторяю, – снова садится на свое место, а затем тихим тоном добавляет:

– Смотри, чтобы ты не пожалела…

Выбегаю из его кабинета, а на глазах наворачиваются слезы. Сволочь! Какая же он сволочь! Как же я его не ругала в своих мыслях. Ну почему я? Почему именно мне приходится получать главный удар на себя.