Другие девушки пытки переносят легче, о чем-то даже весело чирикают, хватают полотенца, направляясь в душ. Я же не могу даже поднять руку, чтобы поднести пончик к губам. О каком душе вообще речь?

Через несколько минут, божественный аромат манящей выпечки возвращает меня к жизни. Сажусь и, опираясь на стену, наконец-то вгрызаюсь в сдобу. Жую не спеша. Наслаждаясь. И одновременно вознаграждая натерпевшееся тело.

Девушки бросают на меня осуждающие взгляды, на которые мне начхать, и одна за другой покидают раздевалку.

Остаюсь я и пончик. Точнее кусочек на пару укусов.

Стук заставляет меня обернуться к двери.

– Всё в порядке?

– Да.

– Ты одета? Могу войти.

– Входи, – позволяю я, подобрев после съеденной порции сладости. В раздевалку входит Григорий.

– Устала?

Я не отвечаю, чего отвечать, если и так очевидно.

– Я говорил, что эти тренировки не для такой воздушной девочки, как ты, – его голос напоминает тёплую карамель, но смысл меня раздражает, и я поднимаю на него недовольный взгляд, как бы намекая на то, что в его советах не нуждаюсь.

– Давай подвезу домой. У меня последняя тренировка.

Поддавшись мольбе тела, которое не уверено, что выдержит пытку ещё и автобусом, соглашаюсь.

Григорий лыбиться так, будто на него снизошла благодать и выходит из раздевалки, я же собрав всю волю в кулак, сгребаю себя со скамейки, направляясь в душ.

Вскоре я уже сижу на удобном автокресле. И называю адрес.

Стоит мне назвать улицу и номер дома, лицо мужчины вытягивается.

– А какой этаж, квартира?