Тенью просочился в палатку, обошел так неудачно оставленный здесь ковер и приблизился к клетке.

– Здравствуйте, господа и дамы, не хотите купить себе свободу? – обратился я к пленникам, которые напоминали людей, но, кажется, ими не были. Уж были слишком длинные уши, и совершенно невозмутимые лица.

Надо было видеть их лица, особенно, когда с них слетели их каменные маски, и они резко утратили всю свою невозмутимость. Все, кроме одного. Один эльф, как я назвал их про себя, казалось, увидел меня или почувствовал, он вертел головой, пытаясь понять, где я.

– Незримый? – не верящим взглядом смотрела сквозь меня девушка лет восемнадцати. – Как это возможно? В Алателе нет незримых.

Интересно, меня приняли за кого-то другого? Теперь вопрос – этот незримый для них хороший или плохой?

– Ниель, это не незримый, – тихо просветил ее мужчина лет тридцати, который настороженно следил за мной, и выглядел самым опасным из них.

– Тогда, кто? – Блин… может они со мной будут говорить, а не между собой?

– Я вам не мешаю? – решил уточнить, а то мало ли.

– Он слишком неопытен для незримого, – не обратил он на мои слова никакого внимания. – Когда он зашел, то полог шатра колыхнулся.

А зачем мне было прятаться? Я и так знал, что здесь никого нет.

Всего в палатке находились четверо эльфов и одна эльфийка, которые сидели в одной клетке, ключ от которой был у меня в инвентаре.

– Вы там ничего не перепутали? – надоел мне их игнор. – Задам свой вопрос еще раз. Хотите купить свою свободу?

На мои слова матерый эльф едва улыбнулся краем губ и ответил.

– Благодарю за предложение. Но мы, пожалуй, откажемся, – почему он такой спокойный, словно и не в плену находится.

Эльф здесь главный, раз решает за всех остальных. Мне он уже не нравится, может отравить его?

– Ты нормальный? – на его высокомерие мне захотелось дать ему в морду. – Ты что, решаешь за остальных, у тебя есть на это право? Или ты просто решил взять на себя обязанности старшего?

Специально его провоцирую. Если он у них большая шишка, то может не стерпеть такого отношения и наговорить лишнего, а для меня это полезная информация.

– Ты ведь человек? Можешь не отвечать, уже понял, что человек. От людей нам не нужна помощь, – а сколько спеси в его взгляде. И не скажешь, что он сидит в одном нижнем белье в грязной клетке.

– А ты,,как для пленника, слишком спокойный и самоуверенный, – ухмылка вылезла на мое лицо, и я скинул невидимость, чтобы он смог ее увидеть. – К примеру, пока я бродил по лагерю, услышал, что солдаты мечтают получить на одну ночь себе некую пленницу.

Девушка поежилась, но не уронила своей маски невозмутимости.

– И чем твоя помощь будет отличаться от их желаний? – с иронией обратился он ко мне. – Если за наше спасение ты попросишь тоже самое? И это в том случае, если у тебя получится организовать наш побег.

А я уже не уверен, что получится. Один раз мне пришлось напрячься, когда небольшой отряд солдат пробежал мимо, совсем рядом с палаткой.

Я предполагал, что они сразу примут мою помощь, и я смогу получить свою плату. Но этот ушастый мудак артачится, и теперь все дело под угрозой срыва. Не будут же они вечно тушить пожар. А потом они могут прийти проверить пленных. Хотя не спорю, урон я нанес нешуточный, но кто им виноват, что они хранили все в одном месте и без должной охраны.

– Я предлагаю вам помочь выбраться отсюда, а взамен мне нужен простой разговор, в котором вы ответите на мои вопросы, – решил зайти с другой стороны. – По возможности, можем устроить обмен. Я вам услугу, а вы мне взамен некоторые материальные ценности в виде оружия или брони.