По лестнице западного крыла дамы ходили не слишком часто, поскольку их комнаты располагались в восточном крыле.

– Но вероятно, это была лишь уловка?

Слова прозвучали совсем ласково; произнесла их Китти.

– Ничего подобного! – сквозь зубы процедил Джеймс. – Я не играю в такие игры и никогда не стану играть с вами.

Они стояли у подножия лестницы, Порция их не видела, но отчетливо ощутила отвращение, испытываемое Джеймсом. Голос его прерывался от отчаяния.

Китти засмеялась. Она отказывалась верить, что какой-то мужчина, тем более такой, как Джеймс, не желает ее.

И тогда Порция спокойно и решительно начала спускаться по лестнице.

Они услышали шаги и повернулись в ее сторону. Но если Джеймс выглядел смущенным, то на лице Китти отразилось лишь раздражение от того, что им помешали. Когда Джеймс узнал Порцию, он, не сдерживаясь, облегченно вздохнул.

– Доброе утро, мисс Эшфорд! Вы заблудились?

Она не заблудилась, это Китти загнала Джеймса в угол. Порция изобразила недоумение, словно удивляясь собственной рассеянности.

– Да, вероятно… Я думала, что знаю, однако… – Она неопределенно помахала рукой.

Джеймс проскользнул мимо Китти.

– Позвольте мне… я как раз направлялся в гостиную. Полагаю, вы именно туда хотите пройти?

Он предложил ей взять себя под руку; взгляды их встретились, и девушка увидела в его глазах мольбу.

– Да, пожалуйста. Я буду очень признательна, если вы меня проводите. – Порция доброжелательно улыбнулась, затем повернулась к Китти.

Улыбки со стороны Китти не последовало, она лишь сухо кивнула.

Порция вскинула брови:

– Вы не присоединитесь к нам, миссис Глоссап?

Девушка почувствовала, как напрягся Джеймс.

Китти отмахнулась:

– Я скоро приду, а вы идите. – И, повернувшись, она направилась к лестнице.

Джеймс расслабился. Порция позволила ему повести себя в сторону центрального корпуса. Она взглянула на него – лицо его было хмурым и бледным.

– Вы хорошо себя чувствуете, мистер Глоссап?

Он взглянул на нее, затем улыбнулся – нужно сказать, очаровательно.

– Называйте меня Джеймсом. – И, кивнув, добавил: – Благодарю вас.

Приподняв брови, Порция не удержалась от вопроса:

– Она часто так… пристает?

Поколебавшись, он ответил:

– Кажется, она становится все хуже.

Он явно чувствовал себя не в своей тарелке. Порция продолжила:

– Вам лишь остается льнуть к другим дамам, пока у нее это не пройдет.

Джеймс бросил на нее быстрый взгляд, но так и не понял – смеется она над ним или нет. Она же позволяла ему вести себя через весь дом, пряча улыбку и удивляясь, как имеющий репутацию повесы Джеймс Глоссап может полагать, будто она способна защитить его добродетель.

Гостиная сияла огнями. Когда они перешагнули порог, Порция увидела Саймона, стоявшего возле камина и беседовавшего с Чарли и двумя юными созданиями – Аннабелл и Сесилией, дочерьми леди Хэммонд. Сама леди Хэммонд, весьма приятная дама, сидела на стуле возле леди Озбалдестон.

Саймон встретился взглядом с Порцией. Джеймс извинился и пошел переговорить с отцом. Остановившись для того, чтобы поприветствовать леди Хэммонд, подругу ее матери, Порция присоединилась к Саймону и Чарли, а также к Аннабелл и Сесилии.

Девушки были свежи, как глоток весеннего воздуха, и воплощали собой невинность, однако чувствовали себя как дома и были исполнены решимости стать душой компании. Порция знала их в течение многих лет. Они восторженно приветствовали ее.

– О, дорогая! Я и не знала, что вы здесь!

– Это так чудесно! Я уверена, что мы отлично повеселимся!

Широко открытые глаза, радостные улыбки… Было невозможно не ответить им тем же. После обычных вопросов о семье и друзьях разговор перешел на то, какие радостные события грядут в ближайшие дни и какие красоты можно увидеть поблизости от Глоссап-Холла.