Левент двинулся к спортивному мату, лежавшему в центре комнаты. Женя поползла следом. Ковёр, несмотря на пушистость, оказался мягким, шелковистым и удобным для ползания на коленках. Левент указал на мат, и Женя села на него.

— Давай лапу, — сказал Левент.

Женя вытянула одну руку, и он надел на неё перчатку в виде большой собачьей лапы. Кожаная, чёрная, с бархатными подушечками на ладони, она затягивалась на запястье ремешком и полностью скрывала кисть. В такой перчатке можно было ползать, но взять стакан воды или откинуть волосы с лица не получилось бы. Когда вторая перчатка была надета, Женя поняла, что рук у неё больше нет, — у неё были собачьи лапы, не приспособленные для человеческих дел. И даже снять их самостоятельно она не могла — не зубами же расстёгивать ремешки? Ей понадобится помощь, чтобы вернуть свои руки. Она потеряла не только человеческое достоинство, но и свободу.

— Заднюю лапу, — скомандовал Левент.

Неловко развернувшись на мате, Женя протянула ногу. Левент надел кожаный наколенник, застегнув его в двух местах, — на бедре и голени. На застёжках Женя заметила железные карабины: при желании можно было подтянуть ступни к ягодицам и накрепко их зафиксировать. Если хозяин захочет это сделать, она даже ползать не сможет — она будет ковылять на коленках, как на обрубках.

Воздух словно сгустился, дышать стало нечем. Пока Левент быстро и сноровисто затягивал наколенник на второй ноге, Женя боролась с подступавшей паникой. Она лишилась рук, а теперь ещё и ног. Она стала беспомощной и зависимой от… хозяина. Пора было привыкать к этому слову.

Когда Левент покончил с наколенниками, он надел ей на ступни носки, похожие на лапы. А затем принёс собачью маску. Она полностью закрывала лицо, имитируя вытянутый нос собаки, и оставляла на виду только глаза. На макушке торчком стояли уши — весьма реалистичные. Маска была сделана из неопрена, который комфортно прилегал к лицу. Пока Левент возился с застёжкой на затылке, Женя думала, как поступить, если её стошнит. Не хотелось бы, чтобы рвота осталась в полости собачьего носа, — это неприятно и опасно: можно захлебнуться. А быстро сорвать маску не получится — у неё теперь лапки, а не руки.

— Встань.

Стараясь не покачиваться от головокружения, Женя встала в собачью позу. Левент скользнул пальцами по её голове, рукам и ногам, проверяя многочисленные ремни и пряжки. Потом одобрительно похлопал по попе — мерзкий, унизительный жест! — и сказал:

— Хвостик тебе вставит хозяин. Так же он наденет ошейник и назовёт тебя своим именем — он не использует имена прежних хозяев. За мной!

Он пошёл к двухстворчатой двери, и Женя поплелась за ним. От шока, унижения и нехватки воздуха она уже плохо соображала, что с ней происходит.

16. 16. Знакомство с Анубисом

За двухстворчатой дверью на нее напрыгнула горячая туша в собачьей маске и ошейнике. Женя взвизгнула и от неожиданности повалилась на ковёр, прикрываясь руками-лапами. Она успела заметить загорелую кожу, сплошь покрытую цветными татуировками, похожими на рисунки в усыпальницах египетских фараонов, бешеные чёрные глаза и блестящую лысину, на которой торчали кожаные уши. Перед глазами мелькнули крупные яйца, качавшиеся между ляжек, и полувставший член.

Расписной лысый самец забрался на неё и начал толкаться членом в бедро, как возбуждённый кобель в подушку. Женя попыталась сбросить его, но он с рычанием прижал её к полу и втиснулся между ног. Ситуация выходила из-под контроля. Женя изворачивалась, дёргала ногами и упиралась в широкую грудь руками, но мужик оказался сильным и ловким. Не переставая похотливо качать тазом, словно совершая воображаемый акт, он зафиксировал её и прикусил за плечо. Женя ощутила, как по промежности елозит твёрдый уже член, и поняла, что ещё немного, и этот ненормальный её трахнет — прямо на глазах Левента и ещё нескольких зрителей, которых Женя не видела, но чьё присутствие явственно ощущала.