Между тем специалисты, рассматривающие чертежи В. Гесте, сразу отметили, что этот план не имеет архитектурно организованного центра, который был бы хорошо связан с главными улицами и смог бы архитектурно «держать» выросшую территорию города. Было заметно и опреленное пренебрежение к вопросам экономики: предлагаемая линейная застройка по новым трассам, не принимающая во внимание сложившийся за века абрис центральных площадей, улиц и переулков, серьезно ущемило бы интересы землевладельцев и сделала бы программу реконструкции Москвы безумно дорогой. Учитывая все эти аргументы экспертов и мнение императора Александра I, что генплан В. Гесте не соответствует духу города, от проекта отказались.

Там, где не справилась шотландская геометрическая четкость, ко двору пришлась итальянская пластичность. В конце 1813 года новым руководителем Комиссии по реконструкции Москвы был назначен Осип Бове. Приступая к планированию восстановления города, он принял во внимание ключевой фактор: «Архитектура Москвы, в отличие от Петербурга, прежде характеризовалась усадебным типом застройки. При нем каждое здание было отдельной единицей со своими владельцами, диктовавшими стиль. К моменту назначения Бове на данную должность у власти появилось четкое понимание необходимости утверждения единых правил колористики и унификации постройки зданий. Именно при Бове Москва начала обретать единый стилистический облик» (из статьи Богдана Шипунова «Осип Бове. Восстановитель Москвы», 06.11.2023).

Продолжая разговор о городских усадьбах, отметим, что в ходе реконструкции «появляется тип московского особняка с мезонином. Среди них были и каменные, и деревянные, сохранившиеся до наших дней чуть хуже. Этот тип до сих пор формирует наше сентиментальное представление о московской старине, но его подоплека на самом деле куда менее романтичная. Особняки стали малобюджетной заменой старым московским усадьбам, эдаким экономклассом для дворян. И если дворянские усадьбы строились раньше по индивидуальным проектам, то новые московские особняки были образцом типового строительства» (из статьи Дмитрия Бархина «Как Екатерина II и пожар 1812 года сделали классицизм главным стилем старой Москвы», 28.02.2023).

Новая концепция реконструкции города была готова к 1817 году: «Согласно ней, Москва сохранила сложившийся веками концентрический характер с радиальными магистралями. Бульварное и Садовое кольца на месте отживших свой век укреплений стали городскими артериями, ворота и заставы превратились в площади. Центр Москвы был очищен от нерегулярной застройки, улицы по возможности спрямлены, расширены и благоустроенны. Вокруг Кремля и Китай-города была создана цепочка просторных площадей – Красная, Манежная, Воскресенская (ныне площадь Революции), Лубянская, Старая и Новая и т. д. Преобразились улицы Трубная и Петровка, Кузнецкий мост, появилась Театральная площадь и Александровский сад. Все фасады постарались подчинить единому стилю, даже цвет построек был регламентирован» (из статьи Георгия Олтаржевского «Ампир на пепелище. Как архитектор Осип Бове восстановил столицу после пожара 1812 года», 22.01.2017).

Неглинка была упрятана в трубу, а вдоль крепостной стены древнего Кремля, где раньше текла река, «Бове предложил разбить сады и сам же создал проект. Кремлевский, а позже Александровский сад очень быстро стал любимым местом прогулок московской публики. Рядом появился Манеж – здание, где одновременно мог проводить парад целый полк. Необходимость в нем появилась в 1817 году, когда праздновалось пятилетие победы над Наполеоном. Инженерный план самого большого в мире на тот момент здания без внутренних опор создал инженер Августин Бетанкур, а знакомый нам поныне классический внешний облик зданию придал Бове»