Однако столица Франции была не первым крупным поселением, где пытались создать образцовый – приближенный к идеальному – город. Еще за два столетия до османских «ковровых бомбометаний» центра Парижа в Лондоне после грандиозного пожара 1666 года, который лишил крова 72 тысячи человек (90% населения центральной части столицы), британским архитекторам предоставилась беспрецедентная возможность воплотить свои мечты о гармонии на классических примерах градостроительства эпохи барокко в Италии и Франции.

Лучшим из предложенных королю Карлу II показался проект Кристофера Рена (1632 – 1723) – математика и архитектора, ставшего позже всемирно знаменитым после сооружения величественного Собора Святого Павла (1710 г.)

Основатель Лондонского королевского общества выделил в Лондонском Сити «два главных центра: у собора св. Павла, который начали перестраивать под его руководством, и у биржи. Перед собором св. Павла на пересечении двух улиц Рен создал огромную площадь, протянувшуюся до самых Ледгэйтских ворот. Биржу он поместил в центре большой овальной площади, окруженной различными правительственными зданиями, к которой сходились десять улиц. Южную магистраль Сити он выпрямил и сделал почти параллельной Темзе, расширив ее при этом до 27 м. Северную продольную магистраль Сити он тоже выпрямил и сделал широкой, но довел ее только до биржи» (из статьи Евгения Михайловского «Архитектура Англии XVII – начала XIX в.» // из книги «Всеобщая история архитектуры. Том VII. Западная Европа и Латинская Америка. XVII – первая половина XIX вв.» под редакцией А. В. Бунина, Москва, «Стройиздат», 1969 г.).

Смелый для архитектурных воззрений семнадцатого столетия генеральный план Рена принадлежал «школе» создателя дворцового парка в Версале Андре Ленотра: «Те же прямые улицы, поэтизирующие дальние перспективы, лучеообразно сходящиеся к парадным репрезентативным площадям и общественным зданиям, отмечая кульминационные точки в планировочной вязи города. В плане Лондон трактуется как единая пространственная композиция с собором св. Павла во главе. Принятый после пожара закон установил, что в дальнейшем строительство должно вестись лишь из камня и кирпича „не только для приятности вида, но также и для большей безопасности от возможных в будущем пожаров“. Закон установил стандартную высоту домов: два этажа – для переулков, три – для второстепенных и четыре – для главных улиц. Вообразите: четырехэтажный дом – 12 метров высотой, высота собора равна 111 метрам. Собор в 10 раз выше и много больше окружающей его застройки. Он – первый небоскреб Лондона и не последний!» (из статьи Галины Зеленской «Лондон: память о „Великом пожаре“», 10.09.2016).

Одни историки архитектуры относят план Рена к разряду «архитектурных утопий», другие же – и я готов с ними согласиться – настаивают на том, что был «первый грандиозный и вместе с тем вполне реальный проект реконструкции существующего города, почти на два столетия опередивший проект реконструкции Парижа, предложенный Османом. Существенно и то, что это не был проект „идеального“ города (которые во множестве создавались в эпоху Ренессанса), но реальный, привязанный ко всем основным жизненно-важным точкам существующего города» (из статьи Евгения Михайловского «Архитектура Англии XVII – начала XIX в.» // из книги «Всеобщая история архитектуры. Том VII. Западная Европа и Латинская Америка. XVII – первая половина XIX вв.» под редакцией А. В. Бунина, Москва, «Стройиздат», 1969 г.).

В ходе реконструкции центральной части города на Темзе изменилась и цветовая гамма зданий столицы: «кирпич в сочетании с деталями из тесаного известняка становится наиболее употребительным материалом в жилищном строительстве Лондона, а общественные здания облицовываются портландским известняком. Кирпичные и каменные стены быстро покрывались копотью от дыма бесчисленных каминных труб, но упорные дожди отмывали добела выступающие части. Так возникла черно-белая графика лондонских фасадов, их своеобразный мрачноватый колорит»