– Это бейсбол, дружище, – пробормотал я, не вынимая изо рта сигареты. Я растер ее ботинком об асфальт, когда мы припарковались, и помог мальчикам выйти из машины.

– Пока, пап! – бросил Сэм, припустив в сторону своего тренера.

– Ни пуха ни пера, Сэмми! – прокричал я в ответ.

Джереми поднял на меня взгляд, его глаза округлились от беспокойства. Его маленькие пальчики обернулись вокруг моего указательного пальца.

– Сэмми не хочет бобо.

Я хохотнул и понес Джереми к трибунам, кивком головы приветствуя других родителей, мимо которых мы проходили. Я привык к пытливым и обожающим взглядам. Обычно Бет была тем родителем, который отвечал за все внеурочные занятия, так что мое присутствие всегда порождало сплетни и пристальное внимание.

Поднявшись на самый верхний ряд скамей, я уселся рядом с парой, жившей на нашей улице, – Дарлой и Кеном Нивенс. Их сын, Харрисон, ездил вместе с Сэмом на школьном автобусе, и эти двое мальчишек стали добрыми друзьями.

– Здоро́во, – сказал Кен, протянув мне руку, когда я подошел.

Я попытался не уронить ерзающего трехлетку, который как раз пытался провернуть впечатляющий побег. Перенеся вес ребенка на другую руку, я ответил на рукопожатие.

– Привет, Кен. Не обращай внимания на мой буйный аксессуар. – Я перевел внимание на женщину с волосами цвета воронова крыла и безупречно нарисованными бровями. Она тесно прижималась к Кену, впиваясь кроваво-красными когтями в его бедро. – Дарла, – поздоровался я.

– Мы все через это проходили, Ноа, – сладко проговорила она. – Не могу сказать, что скучаю по тем временам.

Мне было трудно представить, чтобы у Дарлы Нивенс имелись хоть какие-то материнские инстинкты. Пускай эта пара всегда дружелюбно относилась к нашей семье, они буквально сочились старыми деньгами и высоким положением.

Я сел рядом с Кеном, а Джереми выскользнул из моей хватки и принялся бегать туда-сюда по трибунам. Скамейки содрогались от веса его сандалий с Микки-Маусом, с топотом проносящихся мимо них. Я провел рукой по лицу, усталость и легкое смущение нагнали меня, и я попытался спрятаться за солнечными очками и стоическим выражением лица.

Нивенсам удалось втянуть меня в праздную беседу, они обсуждали благотворительные мероприятия, свою планирующуюся вечеринку-барбекю для соседей, а также учительско-родительский комитет. Если честно, я бы с большей радостью бросился лицом на ограду из колючей проволоки, чем услышал еще хоть слово о том, почему Лори МакГиббонс отстранили от распродажи выпечки, но я играл роль прилежного отца, обладавшего школьным духом.

– Нельзя ведь доверять женщине, кладущей пшеничную муку в свои веганские яблочные маффины, – сказала Дарла с заносчивым смешком. – Вот Бет понимает. Она просто сокровище, Ноа.

Я притворялся, что слушаю, применяя фирменный прием «кивай и улыбайся», но при упоминании имени Бет я выудил телефон, чтобы проверить, а не послала ли она мне каких новостей о своем показе.

Бет: Я на месте. Жду клиента. Люблю тебя!

Я улыбнулся, отвечая:

Я: И я тебя люблю. Бали ждет.

Три подпрыгивающие точки означали, что Бет набирает текст. Я ждал ее ответа, уверенный, что она перечисляет причины, по которым Аруба была бы лучшим вариантом, но эти три точки исчезли. Еще минуту спустя я вернул телефон обратно в карман, и в тот же миг Джереми с налету взгромоздился мне на колени. От внезапного удара у меня перехватило дыхание, и я мысленно отругал свое тело, до сих пор не привыкшее к непрерывному абьюзу. Я не припоминал, чтобы Сэм был таким монстром – но, опять же, теперь мне за тридцать. Я уже не мальчик.

Снова взглянув на свой телефон, я заметил, что уже почти пора бежать забирать Кейдена с карате.