Азиз приехал в Россию учиться и остался. Всё шло хорошо, пока не грянула мировая болезнь и кризис. Теперь даже на бюджет детям не поступить. Все, кто со статусом «Д» и «О», должны оплачивать обучение детей, ведь вузы перевели на самоокупаемость. Государство больше их не содержит, разве что нищим учёбу оплачивает, если смог поступить.

Лечились богатые отныне всегда платно, для них больше не существовала бесплатная медицина. А налоги взимали от дохода: чем больше денег, тем больше налог.

В его родной стране жили не так: вспомнили старые обычаи, ужесточили законы. Он бы и уехал туда, только бизнес бросать не хотелось. Столько труда и сил вложено в него за эти годы.

Азиз думал, что скоро выдаст Ираду замуж, но не сбылось. Хотя всё ещё не поздно исправить. Здесь устраивать её избиение он не будет – опасно, соседи заявят и загремишь в тюрьму. Обычно оступившихся девушек везли на родину. Там, в горных аулах, даже полиция смотрела на это сквозь пальцы. Иные и сами приходили участвовать в выбивании дури из оступившейся и опозорившей себя девушки.

Азиз хотел позвонить дочери и позвать домой. Он снова включил телефон и тут пришла от неё смс: «Папа, не волнуйся. Со мной всё хорошо. Я уехала жить к любовнику».

– Вот оно как?! Я думал, что Ирада страдает, не знает, как позор с семьи снять, а эта крыса к любовнику уехала?! Убью тварь! – заорал Азиз.

Он почувствовал, как злоба поглотила остатки разума. Дыхание спёрло и в висках застучали барабаны. Со злости Азиз махнул рукой, с силой сметая со стола сахарницу и солонку, которые там стояли. Ударившись о стену, хрусталь рассыпался искрящимися осколками по полу, сахар и соль смешались между собой. Жена вскрикнула, зажимая рот рукой.

– Врач сказал, что пока не видно, кто у тебя будет! Учти, снова родишь девку, я тебя заживо похороню! – крикнул Азиз, а кулак впечатался в стол с такой силой, что тот чуть не треснул.

От греха Азиз решил выйти на улицу и остыть. Он был высокий, мощного телосложения, но не толстый. Его здоровью могли позавидовать многие. Азиз думал, что и сыновья будут такими. Какое же было разочарование, когда Алия родила только одного мальчика, а остальные получились девочки.

Азиз выбежал во двор. Там веселились дочери, громко хохоча.

– Чего вывалились без платков на улицу?! В дом живо! Скоро взрослые мужчины придут! Стыд и позор в таком виде разгуливать! – рыкнул Азиз.

Девчонки унеслись прочь, а он снова обхватил голову руками.

– Кто их замуж возьмёт, если я Ираду не найду? Кому мои дочери нужны, если позор с семьи не смою? Придётся кормить их всю оставшуюся жизнь, – заскулил Азиз жалобно.

После Азиз стал набирать номер Ирады, но электронный голос повторял, что абонент временно недоступен. Тогда он заглянул в приложение родительского контроля. Телефон дочери там больше не высвечивался.

Вечером явился родной брат Али и два двоюродных, Максуд и Латиф. Поздоровались, и Азиз предложил пройти в дом и выпить чай.

– Ты же знаешь, брат, никто из родни не войдёт в твой дом без веской причины, пока ты с него позор не смоешь. Где Ирада? Мы забираем её. Завтра самолёт до родины. Я посмотрел, места есть. Хватит на всех нас. Поедем к Наби, я сообщил, он ждёт, – грозно сказал Али.

– Там же и свадьбу устроим если девка выживет. И учти, Азиз, Ирада должна поехать. Нет – пеняй на себя, – процедил сквозь зубы Латиф.

Братья возвышались над ним с грозными масками вместо лиц. Максуд потирал свою чёрную бороду и молчал, только это было плохо. Он не любил говорить, а предпочитал действовать. Но неожиданно Максуд хлопнул Азиза по плечу и сказал примирительным тоном: