Тексты комментариев были великолепны: «Старая недотраханная дура решила купить себе член», «Что так дешево? Беднеешь, тварь», «Деньги есть – счастья нет», «Лучше бы детям отдала» (робкие попытки сообщить всем, что она жертвует в год под сто миллионов, никого не убедили). Затем последовали обвинения в различных преступлениях и даже в фашизме. Да-да, вам не показалось, именно в фашизме. В России в целом особенно любят навешивать этот ярлык – от него сложнее всего отмываться. В данном случае логика была следующая: Кира Павловна поощряет анатомическое превосходство, ну и отсюда через высшую расу – прямиком к фашистам. Спин-оффом фашизма стала дискриминация. Какие-то активистки принялись писать в европейскую прессу о том, что госпожа Плотт встала во главе движения дискриминации по размеру. Тут же нашлась ассоциация по защите мужчин со скромными данными. Появился мем «Smoll dicks matter», написанный с ошибкой, но все забили и на это. Киру Павловну незамедлительно зачислили в гомофобы и расистки, а почему – никто разбираться уже не стал.

Все, что я описал, произошло за несколько часов, так что уже к вечеру Кира Павловна оказалась в нокауте. И как раз в этот момент в кабинет вошел вернувшийся из Питера ее консультант по связям с общественностью Лёшик, который уже четыре года занимался решением репутационных проблем Киры Павловны, вызванных тем, что она забывала простое правило: каждая фраза, сказанная публичным человеком в России, прежде всего должна быть предельно туманной и обтекаемой, а уже потом только честной, точнее, честность вообще никого не волнует. Высказывания Киры Павловны были прозрачны, как байкальский лед.

Лёшик сел за стол и начал без прелюдии:

– Кира Павловна, я не хочу влезать в… назовем это – вашу личную зону, но, если возможно, объясните, а зачем на самом деле вы разместили этот пост о вознаграждении?

Кире Павловне было осязаемо стыдно. Она не могла решиться ответить, и Лёшик это почувствовал.

– Я вас поддержу во всем, просто, возможно, у вас есть какая-то своя причина, и у нас получится ее так грамотно представить обществу, что развернем всю ситуацию в нашу пользу. – Лёшик понимал, что такой провал не исправить, но его раздирало любопытство, неужели и правда: грозная, целеустремленная и, безусловно, харизматичная госпожа Плотт просто хотела раскрасить свою сексуальную жизнь?! Нет, он привык, что КПП, как ее часто называли за глаза, получает все, что хочет, но зачем было кричать об этом на всю страну? Его внутренний диалог начальница прервала достаточно торжественно:

– Я не думаю, что реальная причина поможет нам исправить положение, но мне важно, чтобы ты знал ее и не думал, что у КПП шлагбаум совсем упал.

Лёшик замер, а КПП по-доброму улыбнулась:

– А то я не знаю про КПП!

Серьезность вновь вернулась на лицо.

– Так вот, у меня был дедушка, я его не застала, он погиб в автокатастрофе за день до моего рождения. Представляешь, что в семье происходило? Я этот момент с психологом разбирала, и ты не понимаешь, какая, оказывается, это травма для только что рожденного ребенка! Дети же все чувствуют. Я так и не разобралась с этим кризисом, и до сих пор говорю во сне с дедушкой. Он был необыкновенным человеком, все это подтверждали, тем не менее объяснить внятно, что в нем было такого особенного, ни у кого не получалось. В основном говорили о его научных успехах, но мне кажется, дело было не в этом. Невозможность увидеть его разъедает меня изнутри, однако вот что важно. Так получилось, что бабушка была со мною очень откровенна, скажу больше, как женщину меня воспитала именно она. С бабулей я могла обсуждать самые интимные моменты своей жизни, и вот однажды она со мной поделилась тем, что дедушка… не знаю, как сказать… короче, Бог ему дал. И, что самое потрясающее, у деда тоже была там родинка, ты представляешь?! И тут в моей жизни опять появился красивый член с родинкой! Но даже не это главное! Я, как ты знаешь, увлекаюсь путешествиями души, и вот что я видела… – В этот момент Лёшик все понял. У КПП не шлагбаум упал, а улетела в космос вся будка вместе с фундаментом и охранником. В Москве, конечно, сейчас каждая вторая ходит к какому-нибудь волшебнику, от таролога до регрессолога, но тайно! Тем не менее Лёшик опередил начальницу, с одной стороны сократив предсказуемое повествование, а с другой – продемонстрировав глубокое понимание тонких материй, которыми она безудержно увлекалась. Следующую фразу Лёшик произнес совершенно серьезно: