Мария рассказала, что трудится менеджером по продажам в строительной компании, и призналась, что на работе далеко не так стеснительна, как в клубе. Но ощущает это как что-то вроде раздвоения личности.

— Я понимаю, о чем ты, — согласился он. — Возможно, у меня тоже такое бывает.

Осмелившись задать ему несколько вопросов, она выяснила, что Давиду тридцать два года, он возглавляет отдел прогнозирования крупной корпорации, и ему тоже приходится проводить немало встреч на работе, и, как и она, он порой устает от общения с людьми. А еще — что его корпорация даже сотрудничает с ее компанией как заказчик, и поэтому он знаком с ее руководством.

Обменявшись впечатлениями, они даже посмеялись над одним общим знакомым, и Мария немного расслабилась. Тогда Дав задал еще пару вопросов о ее опыте в теме.

— Я начала три года назад, — рассказала она с готовностью. — У меня было несколько очень коротких опытов с разными верхними в «Сабспейсе», но потом я быстро нашла постоянного партнера, и мы редко приходили. Может, вы и не помните меня.

— Не помню, — подтвердил Дав. — У тебя были тематические отношения?

-- Да, мастер. Но мы расстались в прошлом году. Я узнала, что он параллельно встречался с другой девушкой и собирается на ней жениться. С тех пор я ни разу не была в «Сабспейсе».

Как Мария ни старалась, ее губы все же дрогнули от обиды при одном воспоминании, и Дав снова мягко накрыл и погладил ее руку:

— Мне жаль. К сожалению, в теме много нечестных мужчин и нечестных отношений, тебе нужно быть осторожной. Да и не только в теме.

Молча кивнув, Мария открыла рот, чтобы сказать ему, как она восхищена теми двумя сценами, которые видела в его исполнении в клубе, но тут Дав посмотрел на экран своего телефона.

— Ладно, у меня есть еще пятнадцать минут, и я готов ответить на твои вопросы по поводу вечеринки, — сказал он. — Для начала — я тоже иду туда в первый раз и, кроме сценариев и людей, ничего не знаю.

— Вам повезло, мастер. Я не знаю даже сценария, — сдержанно ответила Мария.

— К сожалению, не могу тебе его раскрыть. Мы договорились, что нижние будут не в курсе до самого начала.

— Я буду играть с вами и с кем-то еще?

— Верно, — ответил он, успокаивающе погладив ее руку. — Но ты будешь моей парой, и я обещаю, что присмотрю. Скажи мне, ты когда-нибудь пробовала бондаж или шибари с веревками?

— Нет. Но мне не терпится попробовать с вами.

— Насколько ты гибкая, солнышко? — осведомился он. — Я хочу подвесить.

— Ну, на шпагат я садилась последний раз в школе, но в целом вроде не деревянная.

— Это хорошо. Очень важно, чтобы ты в процессе следила за руками и ногами, шевелила пальцами. Бондаж с подвешиванием — одна из самых опасных практик, я и не люблю этим шутить. Если почувствуешь онемение — сразу говори.

— Да, мастер. Я слышала, что это болезненно.

— Зависит от того, как подвесить. Ты новичок, поэтому я не сделаю ничего жесткого.

— Спасибо.

Встретившись взглядом с Давом, она почувствовала ровное тепло и доброжелательность. Он совсем не подавлял и не пытался сейчас завоевывать авторитет — но при этом так легко и естественно удерживал осанку и чувство собственного достоинства в каждом жесте, что ей в голову бы не пришло повести себя неуважительно.

— Еще одно. Обычно я полностью раздеваю партнершу, но с учетом всего, думаю, ты можешь оставить стринги. И я не настаиваю, чтобы они были прозрачными.

Смущенно кивнув, она снова с благодарностью посмотрела на него:

— Что я могу сделать для вас, мастер?

— Просто будь открытой и эмоциональной, малышка. Этого достаточно.

— Да, мастер, — облегченно выдохнула Мария. До этой секунды она очень боялась какого-то невыполнимого условия, но…