- Ты же читал что это! – Огрызаюсь в ответ. 

- Юджи зачем?

- Дай мне чертовы  таблетки. – Повышаю голос на Мэтта. 

- Это точно не наркотики?

- Это просто успокоительные таблетки. И не вызывай скорую. Они помогут. 

Я заглядываю в глаза и просто долго смотрю в них. В карие. Бездонные. Я не отступлю. 

- Хорошо, но потом мы поговорим. 

Я молча выпиваю таблетки и возвращаюсь на подушку. Мне до тошноты хочется выть и плакать, но я держусь, чтобы Мэтт не видел меня такой. Просто утыкаюсь лицом в подушку и тихо плачу. 

- Иди сюда. – Мэтт опускается рядом, накрывает одеялом и прижимает к себе. Находит губы и целуют, вдыхая спокойствие. - Что с тобой происходит, Ракушка? К каким чертям ты пьешь эти таблетки? – Я сжимаюсь сильнее и напрягаюсь, чтобы тело так не трясло. 

Он не должен был видеть. Не он.

Не хотелось остаться в его памяти такой. Он тогда-то испугался сложностей со мной, а теперь и подавно. 

- Юджи, что происходит? - Мэтт приподнимает подбородок и заглядывает в глаза. 

- Я хочу отдохнуть. Дай мне поспать. Потом поговорим. – Не знаю, хочу ли я спать, но я точно не хочу сейчас говорить с ним. Все эти  разговоры только будут подкармливать начавшующую бурю внутри, а я хочу спокойствия. 

- Хорошо. – Он как-то даже удивительно быстро соглашается и не настаивает. 

И я пользуюсь этим и прячусь где-то в области его подмышки. Равномерный стук его сердца, вместе с действием таблеток затягивают в сон. 

Я просыпаюсь от тихого стука в дверь. Напрягаюсь, когда понимаю, что кто-то пришел. Только бы не врачи. Я не хочу в психушку. Но расслабляюсь, когда понимаю, что это доставка еды. 

Протираю глаза и раскрываю припухшие веки. Выгляжу сейчас, наверное, как накачанная ботоксом ракушка. Дверь закрывается. 

- Мэтт? – зову парня и смотрю на дверной проем. 

- Проснулась? – Улыбается так, будто ничего не произошло и проталкивает тележку с едой. – Я тут заказал нам поесть, много чего, выбирай. 

- Я ничего не хочу, спасибо. 

- Надо поесть, Ракушка. 

- Я хочу пить. 

Мэтт протягивает стакан сока, и я медленно пью, понимая, что разговор не окончен. А я еще не решила, что ему рассказать, а что нет. Пожалуй, Мэтт один из тех, кто тоже меня бросил, но почему-то решил вернуться. Будет ли мне хуже от того, что он отвернется? 

Ведь он зачем-то вернулся? Зачем-то добивался меня? Зачем-то украл со дня рождения? Зачем-то вчера попросил его проводить? И я зачем-то соврала Логану очередной раз, что мне надо встретиться с подругой. 

- Я не знаю, с  чего начать, чтобы снова не вызвать в тебе истерику, но я хочу знать, что с тобой происходит. – Мэтт первым начинает. - Это ненормально. И я не понимаю Лорен. Ей что совсем все равно на тебя? 

- Она не знает, - я ставлю стакан с соком на поднос и опускаюсь на подушку. – Никто не знает. 

- Почему?

- Люди отворачиваются от меня, когда узнают обо всех моих странностях. Я не могу потерять и их. Она, Ками и Логан – единственные люди, которые ни разу от меня не отвернулись. 

- Почему они должны отвернуться?

- Почему меня бросили родители? Почему ты? Никому не нужны сложности. Дело не в вас. И дело не в вас, дело во мне. И я не хочу, чтобы Лорен нашла во мне что-то такое, с чем она не захочет мириться и оттолкнет от себя. 

- Ты серьезно сейчас?

Вопрос захлопывает дверь доверия, что я приоткрыла. Он не понимает меня и не поймет. Это слишком для Стрельца. Познать чью-то душу и заглянуть глубже того, что он видит на поверхности. 

Я молчу. Я не знаю, что сказать.

- Глупый разговор. Давай я поеду домой. 

- Подожди. Я хочу тебе помочь. Давай найдем врача, который поможет. Дело в твоей голове. Это ведь не болезнь, которая влияет на органы. Это просто твое такое восприятие всего. Ты не должна жить и поддерживать себя из-за каких-то чертовых таблеток. Тебе нужна нормальная семья.