Я не отпускаю ее губы ни на секунду, чтобы она не решила что-то ими произнести какую-нибудь ерунду. И она наконец сдается,  отбрасывая салфетку и обнимая в ответ. Впивается ноготками мне в кожу на плечах. В ней все так же много желания и все, что она мне до этого плела, что забыла, чушь. Теперь уже уверен, что не оттолкнет. 

Одной ладонью крепко держу за спину, а второй отодвигаю трусики, ныряя в них. Мы же не одну ночь провели вместе, чтобы я не знал, что мне можно это сделать без ее разрешения. Вернее она его дала, когда ответила на поцелуй. 

- Девочка моя, - пальцами проникаю в нее и скольжу внутрь. Пальцы сдавливает влажная и возбуждённая плоть. Ракушка молчит и позволяет себе лишь сдержанный выдох, но телом сама двигается навстречу мне. – Такая заботливая и нежная. А когда гаснет свет, становишься такой шлюшкой. И я так рад, что только я знаю, какая ты бываешь. 

Больная губа снова начинает ныть, когда Юджи прикусывает ее. Реагирует. А значит, я был прав. Крепче сжимаю за волосы, углубляя наш запоздалый на целый год поцелуй. 

Жадно целую ее. Я дурак. Полный кретин. Идиот.  Потому что сам ее оттолкнул. И сам целый год потом хотел. Охренеть как хотел, оказывается. 

Я мог бы ждать от нее какого-то еще знака, но Юджи так двигается вдоль моих пальцев, что сомневаться в том, что она хочет меня, не приходится. Оставляю ее, чтобы нащупать низ блузки. Быстро дергаю завязки, стягивая с нее блузку. Завожу руки ей за спину, расстегивая лиф и оголяя грудь.

И тут же касаюсь губами соска, втягивая нежную набухшую кожу. Прикусывая и оставляя маленький засос. Ракушка влажно трётся о мою ладошку, взрывая темноту своим частым дыханием. Да еще чуть-чуть и я кончу.

Как же мне не хватало ее. Юджи продолжает молча ласкать мои губы своими.

Худенькие теплые пальчики скользят вниз по коже, по прессу, нащупывая пуговицу на брюках и расстегивая ее. Привстав, тянет ползунок ширинки вниз. А я стягиваю джинсы и, взяв ее горячую ладошку, направляю на член.

- Чувствуешь, как хочу тебя? – снова возвращаю ее на колени и шепчу ей в шею. Веду носом по кончику уха. 

Она маринует меня своим молчанием, как будто это не с ней происходит. Но так мне даже нравится больше. Доводить ее до безумия, чтобы сдалась и кричала мое имя.   

Головка упирается ей в ладонь, а пальчики свисают и обхватывают меня, сжимая, как осьминог, и скользя вверх. И снова вниз.

Низ живота сводит, когда я думаю о том, с кем она этому научилась. Это уж точно не стандартное движение  верх-вниз кулачком.

Хренею от того, что она пришла в юбочке короткой, как специально соблазняя меня. Я приподнимаю свою девочку и, оттянув трусики в сторону, направляю в себя. Мне надо почувствовать себя в ней. А ей надо понять, что мы совместимы в чем-то другом, может быть даже, более важном.

медленно проникаю в нее и до сих пор не верю, что это она и она со мной. Тут. Сейчас. Дышит в унисон, заставляя стекла запотевать. Вокруг ходят люди, проезжают автомобили, но в темноте уже ничего не видно. На улице становится совсем темно, и я слышу только ее частое дыхание и стоны, которые она сдерживает. Я не хочу этого.

- Отпусти прошлое. Отдайся мне сейчас. Представь, что это последний раз. Чтобы еще ты сделала? - Шепчу в шею. Дрожь по коже от ее стона, которого она, наконец, не стесняется. Двигается на мне чаще, а я хочу быть в ней. Хочу наполнять ее собой. Заполнять каждый уголок и касаться каждой стеночки внутри. Хочу вытатуировать членом свое имя там, чтобы навсегда остаться тем, кто доводит ее до оргазма. Большим пальцем  нахожу мою жемчужинку и круговыми движениями глажу вокруг. Знаю, что ей немного осталась. Она охренеть какая влажная.