Спустя несколько лет мне поступило другое предложение – управлять одним из крупнейших торговых центров в Братиславе. Меня ничего не держало в Праге, я упаковала чемоданы и переехала. Торговый центр принадлежал американцам. Их культура по сравнению с другими западными культурами является самой открытой. Англичане – ОК, однако они относились ко мне как к иностранке, явно указывая, где мое место. Каждая западная страна относится к нам с позиции превосходства – разница лишь в том, в какой мере. Для американцев же вы являетесь равноценным партнером – в хорошие времена и в плохие. Я обожала торговый центр, отдала ему все, создала коллектив, заработала еще больше денег. И опять жизнь явилась со своим сценарием.

Моему сыну было пятнадцать лет.

Мы стояли на перекрестке, красный свет светофора. Зажегся зеленый, и я шагнула на зебру перехода. Однако сын остался стоять. Я оглянулась и спросила:

– что такое, почему не идешь?

– Не могу, здесь полоса, нельзя, мне надо обойти.

– Что это за глупости! Сделай шаг и переступи!

Он не двинулся с места. Мы обошли переход странным способом, я списала эту выходку на пубертатный период и почти забыла об этом.

Через пару дней случилось что-то подобное. Припарковавшись, я вышла из машины, сын открыл дверь, но остался сидеть.

– что случилось, почему ты не выходишь?

– я не могу, здесь нельзя.

Я обошла машину – перед ним была широкая белая полоса.

– Хватит, перестань отпускать дурацкие пубертатныешутки и выходи сейчас же!

Он расплакался:

– Мама, я не смогу, так не пойдет.

Количество вещей, которые он не мог делать, быстро росло. Пришлось обратиться к психологу.

– Обсессивно-компульсивное расстройство, – сказал психолог буднично, словно это вполне естественно.

– Извините, боюсь, я не поняла вас.

Он снисходительно улыбнулся и наставническим тоном объяснил:

– Обсессия – патологически навязчивая мысль или идея. Компульсия – поведение, которое обычно повторяется и кратковременно снимает страх и тревогу. Есть люди, которые, например, должны постоянно мыться, потому что они чувствуют себя все время грязными. Кто-то страдает крайней подозрительностью, все закрывает и скрывает. – На секунду он замолкает, прикрывает глаза и продолжает тихо: – В большинстве случаев обсессией страдают, как правило, политики.

– Почему политики? – Я чувствую себя смущенно и все еще не понимаю – является ли это заболевание серьезным, можно ли его лечить, как долго это будет продолжаться, – в общем, типичный подход менеджера.

– Некоторые политики страдают чувством бедности – невзирая на большое количество денег, они должны все больше воровать и брать, чтобы хоть на короткое время избавиться от своего страха, – он продолжает с улыбкой: – Извините, мне нужно немного облегчить состояние мальчика, ситуация действительно серьезна, вашему сыну необходима помощь.

Я была практичной женщиной, привыкшей действовать быстро, справляться с кризисными и стрессовыми ситуациями, а то, что происходило сейчас, мне не нравилось, я была не в состоянии управлять этим и чувствовала необыкновенную тяжесть в груди. Врач молча смотрел на меня некоторое время, подыскивая подходящие слова.

– это может быть результатом семейного воспитания, пережитых травм в детстве. Защита от чего-то, чего ему недостает, – мне кажется, вы слишком заняты. Сколько времени вы уделяете своему сыну?

Перед моими глазами пролетели все годы, когда я уходила рано утром, сын еще спал, а вернувшись с работы, недолго брала его на руки и опять отдавала – няне, бабушке, партнеру. Много мероприятий происходило по вечерам. Он плакал, протягивал ко мне руки, а я лишь махала ему на прощанье, стоя в дверях, улыбалась и убегала.